«Тюрьма с открытым входом для эскортниц». Криминолог рассказал, как за рубежом сидят мафиози и простые урки

Екатеринбуржец Данил Сергеев объездил двести тюрем в разных странах мира. Не по приговорам суда, а по научному призванию: он криминолог и преподаватель курса уголовно-исполнительного права в Уральском государственном юридическом университете. Данил изучает пенитенциарные системы. Он дал большое интервью E1.RU: первая часть посвящена тому, как изменилась российская тюрьма. Публикуем вторую часть нашей беседы, где эксперт рассказывает, как сидят в других странах.

— Скандинавские колонии, которые работают как санатории в сравнении с российскими, исправляют нарушителей закона?

— В Швеции сейчас беспрецедентный рост преступности. Но до этого почти сорок лет у них получалось: показатели рецидива были самыми низкими в мире. Раньше думали, что классные, обустроенные как квартиры шведские тюрьмы помогли добиться того, что люди стали реже совершать преступления. Но, похоже, нет.

В мире есть два подхода к тому, чем должна быть тюрьма. Ретрибутивный предполагает равнозначное возмездие — злом за зло. Тюрьма ограничивает не только право на передвижение, но и большую группу личных прав. Заключенные обязаны трудиться, более того — за свое содержание в колонии они платят, как на воле платят за квартиру. Тюрьма есть наказание сама по себе.

Второй подход предполагает, что тюрьма — это место, куда помещают преступника, чтобы его исправить и чтобы он больше не возвращался на скамью подсудимых, а жил как добропорядочный гражданин. Это так называемый восстановительный подход: в местах заключения мы восстанавливаем преступника до полноценного члена здорового общества.

Эти подходы смешиваются, но в большинстве стран система в основном ретрибутивная. А вот восстановительная применяется в некоторых частных тюрьмах в Бразилии и в Скандинавии, где человек попадает в такие условия, которые сами по себе не являются наказанием.

— В чем тогда заключается наказание?

— Он ограничен в возможностях перемещения, не может выйти за периметр, но в остальном живет как обычный человек, который сам отвечает за свою жизнь. С ним работают, его обучают. У нас есть элементы такой системы, но все-таки в России, США, в странах Азии на тюрьму возложена функция возмездия в большей степени, чем у скандинавов.

Норвегия, Дания, Швеция в 70-е годы изменили подход к наказанию и сказали, что тюрьма — это просто место, где мы будем работать с осужденными, учить их, как жить в обществе. Они улучшили условия, и тюрьма там напоминает детский сад для взрослых. Совершивший массовое убийство Андерс Брейвик, например, постоянно жалуется на условия содержания в его трехкомнатном номере. Но это не для него так сделали, это обычная система отбывания наказания в Скандинавии.

Такая система стала давать плоды. В мире средний уровень рецидивов — от 30 до 40%. В России столько же. А в скандинавских странах он упал до 15–20% и был ниже тридцать лет. И вот в 2022 году случился пик убийств в Швеции, в прошлом году количество преступлений росло, но их пока не подсчитали. То есть что-то поменялось.

Многие считают, что в этом большую роль играют мигранты, не интегрированные в общество. Основная масса преступлений в Швеции совершается приезжими, которые не жили в этом обществе и не видели всех этих трансформаций.

— А что такое частные тюрьмы?

— О, это очень интересное явление. Они есть в Бразилии, в США, в Великобритании, в Австралии и других странах. В Израиле были частные тюрьмы, но их закрыли. Можно подумать, что частная тюрьма — это когда сами осужденные платят и находятся в хороших условиях. Но это не так.

Единственный пример именно такой частной тюрьмы — та, которую построил себе Пабло Эскобар. Американское правительство предъявило ультиматум Колумбии: или власти разбираются с Эскобаром, или они вводят в Колумбию войска. По легенде, президент Колумбии уговорил Эскобара сесть в тюрьму. Тот согласился, но при условии, что сам себе ее построит.

И он построил La Catedral — «кафедральный собор» с бассейном, спортплощадкой, свободным входом для эскортниц. И оттуда он управлял преступным миром и своим бизнесом. Охраняли его переодетые в форму бандиты. А через год он без труда «бежал» из этой тюрьмы.

Частная тюрьма появилась в США в 70-х годах в связи с резким ростом количества заключенных. В Америке был беспрецедентный взрыв наркопреступности, и с этой эпидемией стали бороться большими сроками. Кстати, в России сейчас совершают похожую ошибку. Она аукнется, может, лет через десять. Хотя президенту член Совета по правам человека Ева Меркачева уже задавала вопрос, как с этим быть.

А в США тогда банально стало не хватать тюрем. И там решили приватизировать сферу юстиции. Так появилась частная тюрьма. Что это такое? Компания или корпорация может строить тюрьму сама на основе госконтракта и потом ее эксплуатирует, получая дотации из бюджета в пересчете на одного осужденного, с правом использования его труда.

Бюджету это обходится дешевле, ведь строить ее очень дорого, из дешевых кирпичей и дерева такой объект не сделаешь.

Второй вариант — когда готовую государственную тюрьму по тендеру передают в управление частной тюремной компании. В некоторых городах США люди просто скидывались, чтобы построить в городе тюрьму под тендер и создать рабочие места. Среди американских компаний можно назвать CCA, GEO Group и другие.

Это выгодно. Грамотная эксплуатация труда заключенных приносит прибыль. Несколько крупных компаний из США стали транснациональными, они управляют тюрьмами в Австралии, в Новой Зеландии, по всему миру. Частные тюрьмы Великобритании принадлежат государству как недвижимость, но управляют ими предприниматели, это компании Serco Group, G4S. Они получают платежи от государства и эксплуатируют труд заключенных.

Но это главная проблема американских тюрем: заключенных там нещадно эксплуатируют, возникают перегибы. Кстати, многие фильмы про осужденных снимают в частных местах заключения, определить это можно по шевронам на форме охранников.

В американских частных тюрьмах содержатся 10% заключенных, в Великобритании — 17%. В России есть определенные шаги к приватизации, но вряд ли тюрьмы станут частными. Хотя некоторые сферы, например эксплуатация труда, уже сейчас могут находиться в частном секторе.

— Судя по фильмам, в американских тюрьмах царят весьма жестокие нравы. Это правда?

— Там правят банды. Как и в России, есть преступные авторитеты.

Сотрудники таких тюрем находятся под управлением гражданского чиновника. Но среди персонала довольно много жестоких людей. Иногда кажется, что они мало отличаются от тех, кого охраняют.

Еда отвратительная, я в шести или семи американских тюрьмах был. В России баланда выглядит аппетитнее. Там какое-то месиво. Дают поднос-тарелку, в нее накидают всего — на, ешь. Самая вкусная еда в бразильских тюрьмах. Я там ел то, что едят заключенные, и еще раз бы поел с удовольствием. Главным блюдом шел хороший зажаренный стейк, картошечка запеченная и десерт — как сейчас помню, крем-брюле. В наших женских колониях хорошо кормят, а в мужских похуже.

— Еще в Бразилии есть тюрьмы, которые принадлежат общественной организации, — это как?

— Да, есть такие. Эта организация занимается христианским нравоучением и исправлением осужденных. Но в бразильских тюрьмах опасно работать, сотрудники там боятся осужденных. Я видел, как местным заключенным передают еду: сверху спускают поддон с едой, осужденные подходят и разбирают ее. Почему так? Потому что у всех осужденных есть ножи и нет никакого контроля на территории.

Директор бразильской тюрьмы спросил меня, сколько руководителей тюрем гибнет в России в год. Когда я сказал, что начальников лагерей у нас вообще не убивают, он очень удивился и признался, что в Бразилии осужденные убивают по сто тюремных работников в год. То есть это очень опасная, неблагодарная работа.

В Сальвадоре недавно построили тюрьму на 40 тысяч человек — целый город. Там был самый высокий коэффициент убийств в мире: десятки человек в день. Государство контролировали несколько банд. И новый президент Найиб Букеле решил бороться с ними, ввел чрезвычайное положение, и теперь просто направо-налево без судов всех арестовывают, помещают в эту огромную тюрьму без личных вещей, в одних шортах. Климат позволяет.

Там их заставляют работать. Уровень безопасности там такой, что не взбунтуешься. Сотрудников больше, чем зэков, в этой тюрьме. Кстати, в наших колониях количество контингента тоже сопоставимо с количеством сотрудников, 60 на 40 примерно.

Тюрьма — это дорого. Но в Сальвадоре уровень преступности резко упал — просто потому, что они всех закоренелых преступников поместили туда.

В России относительно недавно ввели новый вид наказания — принудительные работы, которые отбываются в исправительных центрах. В них осужденные живут как в общежитии и днем ходят трудиться. Такой центр собираются открыть на Уктусе. Почитайте колонку эксперта, в которой он рассказал, как это изменит жизнь района.

Данил Сергеев написал несколько книг и научных трудов. Среди них — издание «Криминолог вокруг света». Мы публиковали цикл статей о его путешествиях по разным странам.

Почитайте интервью с криминальным авторитетом 90-х годов. Он дает оценку современной правоохранительной системе. Также мы рассказывали о 90-х с точки зрения водителя скорой помощи. Ему приходилось спасать жизнь раненным в перестрелках бандитам. Еще одна интересная история — про маньяка, который не оставлял улик.