Областной министр культуры: "Уральские артисты звонят мне лично, просят решить проблемы с жильём, здоровьем, армией"

Сегодня министру культуры Свердловской области Павлу Крекову – 50 лет. Накануне своего юбилея он ответил на вопросы E1.RU – о лучших театрах Екатеринбурга, уличных художниках и предательстве Аллы Пугачёвой.

Кабинет министра не похож на обычное рабочее место чиновника. На столе – часы-самолётик, которые он очень ценит. А главным экспонатом своего маленького музея называет подставку из змеевика.

– Я её перевожу со времён, когда ещё работал директором ГОРОНО. Мне подарил змеевик один хороший человек. Он говорил, что камень излучает тепло. И вот я кочевал из кабинета в кабинет, а змеевик – со мной. В каком-то смысле, это талисман.

Любит Креков рассказывать и про картины, украшающие одну из стен его кабинета, – фрагменты из спектаклей "Дом, который построил Свифт", "Орландо". Павел Владимирович вообще неравнодушен к театру.

– Именно поэтому вы театру уделяете много внимания?

– Для меня первой всегда была книга, потом в жизни появилось кино, и затем – театр. Сейчас театр на первом месте. Но это, что касается личных интересов. А вообще, в семье нельзя кого-то любить больше, просто у каждой сферы культуры должна быть своя ниша. Во всём нужен баланс.

– А если говорить о явлениях культуры. Что вас по-человечески раздражает?

– Попса. Она пытается быть культурой, но на самом деле таковою не является. Это просто результат столкновения эстрады и рынка. Люди хотят заработать деньги. Попса – некий примитивизм. Одна из задач культуры – с попсой бороться. Необязательно запретами, но позитивным примером, хотя и "тормозами" тоже.

– Но вы же понимаете, что полностью её победить невозможно. Пока люди требуют...

– Это как в известной фразе "всегда к идеалу надо стремиться". Хотя мы его никогда не достигнем. К сожалению да, победить до конца не удастся.

– А кто конкретно из артистов вас раздражает?

– Киркорова, например, органически не принимаю. Его работы вызывают внутреннее отторжение. Я раньше слушал эстраду, правда, позже понял, почему велик Вертинский. Страстно увлекался творчеством Аллы Пугачёвой. И у меня с ней связано такое ощущение личного предательства. Я почитатель той Аллы Борисовны, которая когда-то выдавала замечательные программы, авангардную музыку, глубину мысли – это вызывало у меня юношеский восторг. А потом, когда всё ушло в ту самую попсу, возникло ощущение, что меня предали. Человек, который вывел серьёзную поэзию на эстраду, потом запел "А я в воду войду, ту ту ту ту"... Эта личная, почти детская обида применительно к Алле Борисовне существует.

– Недавно отменили год России в Шотландии и Великобритании. Как вы думаете, политическая ситуация сегодня как влияет на нашу культуру?

– Если отменили, то печально. Но это их трудности. Неизвестно, кто потеряет больше. Тема очень злободневная. Потому что всегда возникает вопрос: с кем вы, деятели искусства? Вообще, любой нормальный человек должен иметь позицию. Все разговоры о том, что человек искусства занимает "нейтральную позицию" – не серьёзны. Скорее всего, он просто боится за свою карьеру. Искусство должно формировать человека гражданином, патриотом.

– Вы не думаете, что нужно призывать наших артистов не гастролировать за границей?

– Состояться за пределами можно только тогда, когда ты что-то значишь у себя на родине. Это естественная последовательность. И у любого творческого человека возникает потребность показать себя за границей. Опять же, должен быть баланс.

– Я правильно поняла, что человек может выступать где угодно и как угодно. Но он должен оставаться патриотом?

– Да, совершенно верно. И я бы тут поставил много восклицательных знаков.

– Давайте вернёмся к запретам. Что бы вы запретили в культуре?

– Я запретил бы мат. Везде.

– Даже в "Коляда-театре"?

– Да. Этого нигде не должно быть. Я считаю, что это пагубно. Запретил бы всё, связанное с призывами к насилию, экстремизму.

– Вам нравятся спектакли Коляды?

– К этому театру у меня неоднозначное отношение, несмотря на то, что я с большим уважением отношусь к Коляде. Ведь в нашей жизни он своего рода феномен. Многие вещи на уровне подсознания чувствует тонко, но не может объяснить, почему. Иногда даже к репетициям не готовится. Его спектакли мне нравятся, например, "Фронтовичка". Но соприкосновения с классикой ("Гамлет", "Король лир") я принять не могу. На материал современный моё сердце чаще откликается.

– Вы много в "Коляда-театр" вложили. Вы считаете его лучшим театром на Урале?

– Качество театрального пространства определяется не наличием больших академических театров. Это связано как раз с наличием авторских театров. Кроме того, я, допустим, сказал, что не все спектакли в "Коляда-театре" мне нравятся, но есть люди, работающие в сфере искусства, которым я доверяю. И они говорят, что "Коляда-театр" – это серьёзный феномен.

– Вы часто созваниваетесь с Колядой? Что обсуждаете?

– Созваниваемся очень часто. Обсуждаем культурные темы. Иногда говорим по душам.

– А с какими ещё артистами вы созваниваетесь, и о чем они вас просят?

– В основном это касается жизненных ситуаций. Начиная от квартирных вопросов и заканчивая проблемами со здоровьем, призывами в армию. Когда мы занимались тем, что Музкомедия принимала целый курс, нам приходилось решать вопросы, связанные с армейской службой, оформлением гражданства. Но чаще всего я созваниваюсь с руководителями учреждений культуры, приходится решать много рабочих вопросов.

– А какие театральные работы, помимо некоторых спектаклей Коляды, вам нравятся?

– В жизни я ярый фанат Ленкомовского спектакля "Юнона и Авось", ещё со времён Караченцова. Я бессчётное количество раз его смотрел. И совершенно не воспринимаю всё, что касается его клонов. Самая лучшая постановка именно в этом театре. Бесчисленное количество раз смотрел, и до сих пор при любой возможности иду и, как говорится, отдыхаю душой. Что касается нашего города – люблю ходить в Театр оперы и балета. Очень нравятся спектакли молодого театра, вообще работы Свердловского театра драмы в последнее время меня радуют.

– Поговорим о современной культуре. У вас есть своё мнение по поводу уличных художников? Поддерживаете это направление?

– Нет. Пока это вызывает у меня любопытство, не более.

– А говорят вам что-то такие имена, как Слава ПТРК, Тимофей Радя?

– Их работы обсуждают часто, но лично с ними и с их творчеством не знаком. Кроме любопытства, никаких чувств нет. Вообще, любые проявления индустриальной культуры становятся видны, когда проходит определённое время. Люди начинают понимать, было ли это сиюминутное явление или серьёзное дело. Пока стрит-арт – очень молодое и свежее направление, по крайней мере, в нашем городе.

– А если к вам люди придут и попросят поддержки в организации какого-либо проекта. У вас это останется только на уровне любопытства?

– До определённого момента да. Ко мне много кто приходит. Люди, называющие себя писателями, музыкантами, композиторами. Но надо сказать, что я не цензор и не эксперт. Я связываю людей со специалистами, с творческими организациями и союзами. Там работают профессионалы. И если они посчитают тот или иной проект "настоящим", стоящим, тогда мы можем говорить о поддержке.

– То есть к вам постоянно приходят и что-то просят?

– Примерно половина всех моих личных приёмов этому посвящена. Вот одна женщина недавно приходила. Говорит: "Мы с мужем ваяем некие литературные опусы. Он пишет стихи, а я афоризмы. Нельзя ли их опубликовать?" Ну как не можно, публикуйте. "Но мы хотели за ваш счёт". В таких случаях я отправляю к экспертам.

– Давайте поговорим о культурной жизни. Много интересных мероприятий проходит за пределами Екатеринбурга, в области (фестиваль Чайковского, "Терраджаз"). И не каждый горожанин может добраться до места проведения. Почему так происходит?

– Ну а как же "На грани", "Коляда-Plays" и множество других фестивалей? Просто, когда мы выезжаем в область, это вызывает большой резонанс. Люди там не избалованы, они остаются в восторге. А авторские фестивали требуют изысканной публики, и поэтому они остаются в городе. Массовые мероприятия мы стараемся вывозить, чтобы воспитывать публику в муниципалитетах. И стремимся к тому, чтобы культурная жизнь развивалась в области. Думаю, надо ещё больше мероприятий проводить именно в областных городах.

– До окончания года культуры ещё несколько месяцев. Вы можете рассказать о ближайших планах министерства? Что изменится в нашем городе?

– Главное – работа по проекту, связанному с новым концертным залом. Сейчас решаем, где он будет располагаться. Екатеринбург должен получить полноценный акустический концертный зал для работы с живым голосом, оркестрами. Конечно, это работа не одного года, но главное – начало положено. Поможем Волхонке. Сейчас высчитываем цену, ищем способ передать им деньги. Особый разговор – хореографический колледж. Мы создаём банк данных одарённых детей, которых потом пригласим в колледж. Конкурс достаточно серьёзный, возьмут самых способных. Продолжаем работу по созданию в Екатеринбурге центра "Эрмитаж-Урал".

– И последнее: назовите пять мест, которые, по вашему мнению, надо обязательно посетить на Урале.

– Дневная программа: узнать больше о семье Романовых. Храм-на-Крови, например. Затем – Музей Эрнста Неизвестного на Добролюбова, 14. Вечер: можно сходить на спектакль "Гроза" Молодого театра в ЕГТИ или на одноактные балеты Театра оперы и балета на Ленина, 46а и послушать Уральский симфонический оркестр в Филармонии.
Мне, например, ещё очень интересен Минералогический музей и Музей военной техники в Верхней Пышме. А если куда-то подальше – Невьянск. Туда я впервые ехал не для того, чтобы посмотреть на башню. Меня интересовало, с какого места сняты кадры в фильме Ярополка Лапшина "Демидовы". И Верхотурье – это особая страница для меня.