Что почитать? Список из шести книг для тех, кто остался в праздники дома (для всех)

Каждую субботу наш книжный обозреватель Вадим Бадретдинов рассказывает вам, что бы почитать. На прошлой неделе он писал о детективе, который точно сможет отвлечь от коронавируса, а ещё за неделю до этого — о двух бестселлерах, успех которых удивляет.

Впереди долгие дни на самоизоляции (до 11 мая). Если дачи у вас нет, значит, ваш единственный вариант — остаться в квартире. Сегодняшняя подборка как раз для таких, как вы. Этих шести книг хватит на все праздники, которые пролетят незаметно.

Как устроено кино. Теория и история кинематографа. Эдвард Росс. Перевод Е. Тортунова. Издательство МИФ

Рассказывать сложные вещи в форме комикса стало как-то очень популярно. Теперь в комиксах есть и математика, и философия, и история, и много всего другого. Вообще это вполне себе компромиссный вариант. С одной стороны, нет необходимости писать увесистый учебник и утомлять читателя заумными формулировками. С другой — автор создает уникальный формат научного исследования.

«Как устроено кино» — это простой и понятный комикс о становлении кинематографа от «Прибытия поезда на вокзал Ла-Сьота» до картин Кристофера Нолана. Отдельное очарование книге добавляет радость узнавания — о, я же видел этот фильм, но никогда не замечал, что…

Фактотум. Чарльз Буковски. Перевод Т. Покидаева. Издательство «Эксмо-Пресс»

Генри Чинаски, альтер-эго Чарльза Буковски, мечтает стать писателем, но на его пути множество преград: женщины, алкоголизм, лень, скука. В поисках хоть какого-то заработка он с легкостью берется за любую работу и с такой же легкостью ее бросает. Другими словами, он просто пытается выжить.

Кто однажды прочитал какое-нибудь произведение Буковски, знает, что это далеко не самое комфортное чтение. Роман «Почтамт» разом сшибает с ног своей брутальностью, а «Женщины» добивают ударом в печень экспрессивностью и грубостью. Второй по счету роман Буковски «Фактотум» писался, казалось бы, специально, чтобы не травмировать тонкое душевное устройство человека, но при этом подготовить читателя к последующим произведениям. Полюбить Буковски сложно, но, если пробраться сквозь весь этот слой тоски и грязи, читателю открывается невероятно хрупкая, почти звенящая от напряжения человеческая душа.

Красота — это горе. Эка Курниаван. Перевод М. Извекова. Издательство «Фантом Пресс»

Деви Аю живет в городе Халимунда в тот момент, когда голландское владычество сменяется японской оккупацией. Ее вынуждают заняться проституцией, а после освобождения страны она решает, что может этим зарабатывать и становится самой желанной шлюхой в городе. Она, равно как и вся ее многочисленная семья, становится свидетельницей трагедий, изменивших Индонезию.

Сам по себе факт публикации романа «Красота — это горе» индонезийского писателя Эка Курниавана где-то за пределами Индонезии можно считать уникальным. Все-таки Индонезия не славится своими писателями. Поэтому обратить внимание на роман стоит хотя бы из интереса к феномену — Эка Курниаван стал первым писателем из Индонезии, номинированным на Букеровскую премию, а роман «Красота — это горе» стал большим литературным событием во всем мире. Балансируя где-то между Габриэлем Гарсиа Маркесом и Харуки Мураками, Эка Курниаван находит собственный стиль — реальная история его страны, рассказанная с огромной любовью к мифам.

Серотонин. Мишель Уэльбек. Перевод М. Зонина. Издательство Corpus

Флоран-Клоду Лабрусто 46 лет, и он понял, что жить прежней жизнью больше не может. Присутствие рядом молодой японки его тяготит, успешная работа в министерстве сельского хозяйства тоже радости не приносит. Путешествуя, он временно оседает в гостиницах, где единственное утешение — это возможность курить прямо в номере. Да и это у него хотят отнять, ведь общество твердо вступило на путь борьбы с табаком. Все глубже погружаясь в собственное несчастье, Лабрусто решает начать принимать антидепрессант, который лишь усугубляет и без того расшатанное состояние героя.

Если поискать в интернете отзывы и рецензии на «Серотонин», то подавляющее большинство будет, что называется, топить за свое. Кто-то будет бить в грудь и кричать, что книга ужасна. Кто-то ее «обнимет» и скажет обратное. Кто-то заявит, что это роман о любви, а кто-то — что о суровой государственной машине. Но невероятное преимущество книги заключается в том, что Уэльбек почти незаметно, а потому виртуозно объединяет и без того сложные смысловые конструкции в нечто единое, при этом, как Джеймс Бонд, взбалтывая их, но не смешивая.

Лавр. Евгений Водолазкин. Издательство «Редакция Елены Шубиной»

Будучи филологом, специалистом по древнерусской литературе, Водолазкин создает поистине глубокий и невероятно атмосферный роман о средневековой Руси. Арсений (он же Амвросий, Устин, Лавр) — молодой травник, воспитанник своего деда Христофора. Из-за самоуверенности и неопытности Арсений становится виновником трагедии — его возлюбленная Устина и их ребенок умирают во время родов. Искупая грех юности, он посвящает свою жизнь служению Богу и начинает странствие по миру.

Водолазкин позиционирует книгу как «неисторический роман». Иначе относиться к ней было бы неправильно, автор на обратное и не претендует. Его главный интерес — это травма, преодоление которой становится не просто этапом, а смыслом жизни.

Седьмая функция языка. Лоран Бине. Пер. А. Захаревич. Издательство Ивана Лимбаха

Прежде чем вообще заводить разговор о романе «Седьмая функция языка» Лорана Бине, стоит оговориться, что интересен он будет далеко не всем. Да и непохоже, чтобы он писался для всех. Все-таки уж очень хаотичную и философски насыщенную сюжетную линию выстроил автор.

Известный философ, семиотик, критик Ролан Барт сбит грузовиком, в результате чего он умирает в парижском госпитале. Казалось бы, несчастный случай. Но все (абсолютно все) уверены, что это убийство. В этом нет даже сомнений, поэтому дело, которого, по сути, и нет, начинают расследовать. Комиссар Байяр, ничего не понимающий в философии и семиотике, берет к себе в помощники аспиранта Симона Херцога. Идя по цепочке знакомых убитого, а среди них и Мишель Фуко (автор знаменитой книги «Надзирать и наказывать), и Умберто Эко («Имя розы»), и почти что бесконечное число других заметных фигур, они выясняют, что Ролан Барт сформулировал еще одну, седьмую функцию языка, содержание которой стремятся узнать самые влиятельные люди мира.

Построенная как классический детектив в духе историй о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне, «Седьмая функция языка» балансирует где-то на грани с научным исследованием. В итоге получилась жгучая интеллектуально насыщенная смесь, погрузившись в которую, можно попробовать понять степень эмоционального напряжения в кругу европейских ученых.