Дом сгорел, живем на улице!

Коля Азарченков простыл, когда приехал на выходные домой из своей кадетской школы. Попал он уже не домой, а в палатку. Там же проходит лечение. А Колькин дом сгорел. Его мама, Елена Азарченкова, уже несколько дней живет в палатке. Сестра Ольга, инвалид первой группы, - в автомобиле, который выделили соседи. Два трехлетних братишки-близнеца уехали в санаторий. Но скоро вернутся. Где будут спать малыши, пока неясно.

- Они в резиновых сапогах парятся, - переживает Елена Ивановна, - что было, то я на них и надела. Остальное сгорело. Мне ничего не дали вынести из дома, милиция заламывала руки.

Как маму тащили от дома волоком, Колька видел. Кинулся защищать. Но оттолкнули и его.

- Он знает, что делать при пожаре, их этому учат, - рассказывает Елена Ивановна, - когда нас первый раз подожгли, он был дома. Сразу же закрыл лицо какой-то тряпкой. Пробрался в дом, стал из окна технику выкидывать, говорит: "Принимайте!".

ДомљN 13б на улице Гагарина уже горел прошлым летом. Тот пожар удалось пережить. В этот раз стихия все же лишила их жилья.

Сейчас место, где стоял дом, обнесено бетонным забором. Грудой лежат обгорелые доски. Погорельцы живут рядом, готовят на костре, спят в палатках. Всего на улице стоит пять палаток.

- А остальным есть, где жить, - объясняют жители лагеря, - они из дома уже давно съехали. Это нам пойти некуда.

Палатки начали ставить на следующий день после пожара. Своих не было, приносили соседи, родственники. Теплые вещи, одеяла тоже сгорели.

- Администрация нам не помогает, что вы, - говорит Наталья Семидоцких, - вот, смотрите, сколько выделяют еды.

В кастрюле несколько котлет, гречка. На двадцать четыре человека этого мало.

- Нам выдают талоны на питание, - продолжает она, - выходит по 70 рублей в день на каждого.

- А завтра, сказали, могут вообще не дать, - подключается к разговору Виталий Федорович, ее муж, - если мы не уберем с забора надпись. (На заборе написано: "Чернецкий - Иуда, отдай наши квартиры").

Все время, пока я была в палаточном лагере, у жильцов дома с нехорошим номером 13 слышалась обида на администрацию города. Даже больше, чем обида. Дом признан ветхим еще в 1998 году. А 15 мая этого года жилищная комиссия постановила, что жильцы должны быть расселены в десятидневный срок. Но ночью с 17 на 18 мая дом сгорел.

- Это был поджог, - уверены погорельцы, - в прошлом году нас поджигали. Видите, погорели мы летом, потому что сейчас как раз можно начать строить.

Через день после того как сгорел домљN13б, кто-то пытался поджечь домљN13а. Все дома в округе старые, место почти в центре города, через полтора квартала проспект Ленина. Строить дома тут выгодно. Жильцы домаљN11в собрались сами защищать свое жилье. По ночам будут устраивать дежурство, чтобы никто не смог их поджечь.

- Здесь все дома скоро могут также сгореть, - говорят пострадавшие, - им выгодно поджечь. У нас у всех поданы заявления на улучшение жилищных условий. Но никому их не улучшили. Суд вынес решение, что Надежде Ульяновой полагается 63 квадратных метра. Но администрация опротестовала это решение. И теперь ей дадут 22,9 квадратных метра.
Если дадут. На получение нормального жилья люди уже почти не надеются. Говорят, что об этом у чиновников и речи не идет. Недавно они предлагали поехать в переселенческий фонд.