«Дети умирали от тифа, живые их хоронили»: шестиклассник из Екатеринбурга — о сталинских репрессиях

В этот день, 5 августа, 83 года назад на всей территории СССР началась операция по репрессированию антисоветских элементов. Всего за год, с 1937-го по 1938-й, были арестованы около 1,7 миллиона человек, 690 тысяч были расстреляны. Екатеринбуржцы хранят память об этих событиях по-разному: возлагают цветы к мемориалу на 12-м километре Московского тракта, собирают деньги на таблички «Последнего адреса», издают книги памяти и воспоминаний. Школьники участвуют в проекте «Молчать нельзя рассказывать», в рамках которого рассказывают о репрессиях.

Самый юный участник этого проекта, шестиклассник Иван Афонин, познакомился с историей Нижне-Исетского детского дома, куда ссылали детей врагов народа:

— Впервые сиротский приют на месте Нижне-Исетского детского дома появился в 1900 году. Он образовался при Храме Казанской иконы Божией Матери, в нем воспитывалось 9 детей, позже их количество варьировалось от 10 до 20. Приют существовал в отдельном здании, содержался из средств верующих и на пожертвования управляющего Нижне-Исетского завода, а также за счёт вознаграждений от работ детей на мельнице.

В 1919 году приют переименовали в Нижне-Исетский детский дом. К тому моменту в нем было уже около 80 воспитанников, но финансирование было недостаточным. Начальное пятилетнее образование получали в «Красной школе», где были только математика, русский, арифметика, география и обществознание. В голодные годы дети кушали скудно, умирали от тифа, а живые дети их хоронили. Пара валенок была на двоих, пальто — на двоих, учебники — на двоих.

В сентябре 1937 года в детский дом прибыли дети врагов народа, осуждённых по делу Тухачевского: Вета Гамарник, Светлана Тухачевская, Мира Уборевич, Вячеслав Фельдман. В общей сложности детском доме было около 30 детей репрессированных из Горького, Астрахани и Владивостока, а всего числилось около 330 детей, чьи родители были раскулачены и погибли на лесозаготовках или от голода. В 1938 году здесь было уже 250 воспитанников.

Исследуя жизнь детского дома, шестиклассник Иван Афонин наткнулся на историю про кисель:

«В Нижне-Исетском детском доме на завтрак, обед и ужин давали овсяный кисель — пресный, без сахара и без соли. Однажды один воспитанник не вытерпел и не стал пить кисель, тогда пришел воспитатель и сказал: «Если ты его сейчас не выпьешь, то я тебе его на голову вылью!»

Тогда мальчик схватил стакан с киселем и бросил назад через плечо. На стене висел портрет Сталина. Все остальные воспитанники мгновенно нагнулись, буквально легли на столы и закрыли головы руками.

В этот же день детский дом принял новый директор — Смирнягин Владимир Константинович. Непонятно какими силами, но ему удалось отстоять этого мальчика перед другими воспитателями. Однако комиссия по расследованию этого дела всё же пришла. Она потребовала от Смирнягина подписать документ, в котором говорилось, что случай с киселём и вправду произошёл.

Из первого источника нам известно, что мальчика увозили на Ленина, 17 (отделение НКВД в Свердловске. — Прим. ред.), другие же говорят, что дело обошлось закрытием в чулане. Ходят слухи, что и Владимира Константиновича увозили на Ленина, 17».

— Когда прошло время, я начал думать: «Что чувствовали остальные ребята, если при этом поступке они даже головы закрыли руками?!» Ведь сегодня ни одного ребенка не везут в тюрьму за то, что он бросил стакан с киселем. Да, это плохой поступок, можно сказать, что хулиганский, но почему он вызвал такую реакцию у всех окружающих? Я думаю потому, что абсолютно все боялись. Страх парализует волю — способность сопротивляться обстоятельствам. Человек страдает от постоянного стресса — у него появляется также непреодолимое чувство собственной неполноценности. Я считаю, что совершенно неприемлемо жить в страхе, так как это разрушает психику и следовательно — личность человека. Я бы не хотел так жить, — заключил Иван Афонин.