Сотрудник ГКБ № 1: «То, что выявили у нас в больнице, — это реальная картина по COVID-19 в обществе»

На условиях анонимности один из сотрудников горбольницы № 1 рассказал Е1.RU о том, что там сейчас происходит и кого сами врачи считают источником инфекции.

— Что вы знаете о том, как коронавирусом заразился хирург, которого считают так называемым нулевым пациентом в вашей больнице?

— Мы вообще не понимаем, почему сейчас говорят о том, что «нулевым пациентом» стал он. Понимаете, это заслуженный человек, заведующий хирургическим отделением, это гордость нашей больницы. Он когда-то прошел Афган, а теперь вынужден слушать в свой адрес все то, что говорят про него.

Насколько я знаю, в позапрошлые выходные (11–12 апреля. — Прим. ред.) он сообщил в больницу о том, что у его соседки по подъезду, которая живет двумя этажами выше, был подтвержден коронавирус. И у него с женой взяли пробы сотрудники Роспотребнадзора. В понедельник, 13-го числа, стало известно, что у его жены тест пришел отрицательный, а у него — положительный. После чего его госпитализировали в 40-ю больницу.

На работе с тех пор, как у него был выявлен вирус, он не появлялся. Никаких проявлений ОРВИ у него не было. Скажите, что он или мы сделали не так, чтобы это способствовало распространению вируса? Мы считаем, что наш коллега физически не мог быть источником инфекции.

— Он сейчас в 40-й, как он себя чувствует?

— Соматически нормально, а морально — ужасно! Если его все кругом обвиняют в заражении чуть ли не сотни человек. А тем временем он полностью выполнил все то, что было предписано Роспотребнадзором.

— Еще коронавирус был выявлен у сестры-хозяйки. Что вы знаете об этом?

— У нас в больнице одно единое реанимационное отделение с подразделениями в хирургии и терапии. Она (женщина) работает в этом отделении сестрой-хозяйкой, то есть выдает средства защиты, расходный материал, одежду для персонала, постельное белье. В определенные дни она дежурит, потому что РАО (реанимационно-анестезиологическое отделение. — Прим. ред.) работает круглосуточно.

14 апреля она пришла на смену и дежурила в ночь на 15-е число. Перед сменой у нее все было нормально, она была здорова. После этого сутки дежурила в реанимации, которая базируется в терапии. Под утро ей стало нехорошо, поднялась температура, появилась слабость. Практически сразу же сделали компьютерную томографию, на которой была выявлена пневмония. Но, насколько я знаю — а этот снимок показывали сразу нескольким рентгенологам, — именно вирусной пневмонии, тем более коронавирусной с ее характерными признаками, там не было.

— Ее должны были перевести в 24-ю больницу и продолжить лечение там?

— На этот вопрос как мне нужно ответить: как должно быть или как есть? Давайте я расскажу, как это бывает на практике. Мы фактически больница неотложной медицинской помощи, сейчас тем более. Внебольничные пневмонии к нам в стационар поступают до сих пор. Почему? Потому что 6-я больница закрыта под коронавирус, часть больниц у нас до сих пор считаются «чистыми», 20-я и 14-я закрывались на карантин, как мы сейчас, а 24-я бывает перегружена.

Сейчас уже почти все больницы в городе, кого так или иначе коснулся коронавирус, работают «на издыхании». И когда переполняется 24-я и другие, то людей с пневмонией везут и к нам. И мы их принимаем. Понимаю, что мои слова могут не понравиться чиновникам, но это так. Поэтому нашу коллегу мы госпитализировали после смены так же, как и других — с внебольничной пневмонией. У нас даже выделен специальный блок для таких пневмоний. Она (сотрудница больницы) находилась в отдельной палате, и все, кто к ней подходил, были в защите по максимуму. Сразу же взяли у нее анализы на коронавирус. Утром пришел положительный результат, и ее сразу же скорая увезла в 40-ю больницу.

— И после этого у вас стали обследовать всех повально?

— Да. И я думаю, что ни в одной больнице города и области этого до нас не было сделано. Обследовали всех: и сотрудников, и пациентов. Это сотни проб. В итоге мы сейчас точно знаем про 78 положительных (у оперштаба были другие цифры — прим.ред.). К счастью, я в их число не попал.

— Если говорить о пациентах с положительным тестом на коронавирус. С чем они поступили в больницу? И знаете ли вы, как они себя чувствуют сейчас?

— Я уже говорил, что наша больница всегда работала на неотложку. Это любая терапевтическая патология может быть: инфаркты, инсульты, обострения мочекаменной болезни. Это и пациенты, которых скорая привозила в другие больницы, но, например, им там отказали по профилю и доставили к нам. Те, кто попал в число положительных, — там есть люди в послеоперационном периоде, у них сейчас температура может быть и так. Без коронавируса. Состояние у них сейчас, насколько я знаю, средней тяжести. У тех, кто остался у нас, клиника соответствует тому, с чем они к нам поступили.

— А что с врачами?

— С врачами у нас есть целые семейные трагедии. Например, девушка-врач с положительным анализом лежит сейчас в терапии, а ее контактные пожилые родители — в 6-й. Получается, что они пострадали из-за ее работы. А так врачи, можно сказать, здоровы. Если бы не пробы.

— Так кто же мог быть тем самым «нулевым пациентом» в вашей больнице?

— Мы много это обсуждали. Мы считаем, что это был пациент с бессимптомной формой болезни. Или это были несколько пациентов с бессимптомной формой. Потому что хирург, с которого мы начали разговор, не мог быть этим источником. Часть больных с положительным тестом точно поступила после того, как он перестал приходить на работу. А сестра-хозяйка РАО, на мой взгляд, здесь не источник инфекции, а ее жертва, у которой инфекция просто проявилась клинически.

— Хорошо, давайте порассуждаем, сколько всего коек в вашей больнице?

— Больше 400.

— Сколько больных поступает каждый день и выписывается?

— Десятки.

— Кто из них обследуется на коронавирус?

— Только пациенты с пневмонией.

— То есть риск заноса этой инфекции в больницу огромен?

— Учитывая инкубационный период, избирательное использование тестов и очень частое бессимптомное носительство, да. Он очень большой.

— Может ли эта ситуация повториться в других больницах?

— Так она и повторяется: 20-я, 14-я, теперь мы. И при этом медиков, которые здесь как раз находятся под ударом, каждый раз пытаются сделать виноватыми.

В том числе и тех, кто был в числе лежачих пациентов и к кому она в принципе не заходила? Да нет, конечно!

Мы уверены, что повальное тестирование на коронавирус, которое было сделано у нас в больнице, просто показало реальный срез — то, насколько сейчас коронавирус распространен в городе. Вот выйди сейчас на улицу, возьми анализы у сотни людей, и будет ровно та же самая картина.

— Что вам говорят о том, когда ваша больница откроется после карантина?

— В конце апреля у нас всех снова возьмут анализы. Так, по крайней мере, говорят. Значит, откроемся мы где-то в мае, если все будет нормально. До следующего случая, когда придет положительный тест. Как мне кажется, это судьба всех больниц на ближайшие недели — больницы будут закрываться, проходить определенный срок, который назовут эпидемиологи, а потом открываться снова. Но нет в этом вины медиков, мы сами здесь первые стоим под ударом.

Хочется, чтобы нас поняли. Тем, кто работает в больницах, сейчас очень тяжело. А работать с таким моральным прессом и обвинениями, что кто-то из нас чего-то разнес по больнице, тяжело вдвойне.

Мы попросили прокомментировать ситуацию в оперштабе: «Безусловно, все отдают себе отчет в том, что на плечи медицинских работников сегодня легла огромная нагрузка. Возросли профессиональные риски. Расхожее сейчас выражение «Врачи находятся на переднем крае борьбы с COVID-19» — это не просто фигура речи, это реальное положение дел. Именно поэтому на федеральном и областном уровнях приняты решения о дополнительной финансовой поддержке медиков.

В регионе делается все возможное для того, чтобы в больницах не было дефицита защитных средств, в том числе масок и специальных костюмов. По поручению губернатора, за исполнением которого он следит лично, все средства индивидуальной защиты, производимые в Свердловской области и привозимые в Свердловскую область, передаются врачам.

Медицинские работники, имеющие риск инфицирования, входят в число тех категорий граждан, которые проходят обязательное регулярное тестирование на коронавирус. Всего таких категорий в настоящее время девять. Они определены Роспотребнадзором. Помимо врачей и медперсонала, это люди, прибывшие из различных эпиднеблагополучных территорий, контактные с заболевшими. Также это больные пневмониями, члены семьи людей, прибывших из-за рубежа при появлении симптомов ОРВИ, и другие «группы риска», определенные Роспотребнадзором.

Проверка именно этих категорий людей позволяет своевременно выявлять заболевших и предотвращать неконтролируемое распространение инфекции настолько, насколько это возможно. Регион обеспечивается тест-системами исходя из потребности в проведении анализов «группы риска». Для расширения охвата проверками в Свердловской области постоянно наращивается лабораторная база».

По данным источника Е1.RU, всех тяжелых пациентов с COVID-19 из 1-й больницы перевели в 40-ю. Напомним, 20 апреля губернатор Евгений Куйвашев сообщил, что в екатеринбургской больнице № 1 коронавирусом заразились 78 человек, среди них и врачи, и пациенты. Позднее в полпредстве заявили, что их число увеличилось до 91. Мы публиковали истории тех, кто оказался в клинике.