«Чтобы тебя признали инвалидом, нужно хорошее здоровье»: колонка журналиста, потерявшего ногу

Александр Беляев — наш коллега, он долгое время работал в уральской «Комсомолке». В прошлом году с ним случилась беда, очень быстро развилась болезнь и врачам пришлось ампутировать ногу.

После этого он стал учиться жить по-новому — когда ты вроде бы тот же, но без одной ноги. Специально для E1.RU Александр будет писать колонки о том, насколько тяжело ему дается этот путь. И это будут тексты не столько для больных, сколько для большинства из нас — тех, кто пока здоров. Надеемся, что поднятые Александром проблемы помогут хоть немного изменить ситуацию с инвалидами в нашем городе и с отношением к ним.

В предыдущей публикации «В больнице легче умереть из-за отсутствия ухода, чем от болезни» шла речь о том, что, собственно, и описано в заголовке. Итак, одна нога здесь — другая там.

Простившись с правой нижней конечностью, я с нетерпением ждал отправки домой. И настал момент, когда лечащий врач произнес фразу, которую я уже слышал в терапевтическом отделении, откуда три месяца назад меня выписали с отекшими ногами и тем же напутствием: «Вы же понимаете, что мы больше не можем вас здесь держать…»

Как журналист, не раз писавший о проблемах здравоохранения, я отлично все понимал. Есть нормативы сроков лечения и сумма, выплачиваемая Фондом социального страхования. Поэтому не удивлялся и не возражал. Впрочем, дом, милый дом уже вовсю манил меня мягким диваном, тишиной и персональным унитазом. К тому же накануне умер сосед по палате и я соблазнил (в хорошем смысле слова) его сиделку, которая согласилась ухаживать за мной в родных пенатах.

Проблему депортации из больницы помогла решить платная служба перевозки лежачих больных. Всего за семь тысяч она согласилась транспортировать мое тело.

В назначенный час в палату вошли двое молчаливых парней со своей каталкой, покрытой мягким матрасом, завернули меня в красивый кокон с петлями для переноски, переложили на колесницу, без суеты выкатили во двор и бережно подвесили в кузове чистой иномарки. Я и не заметил, как бравые ребята, так и не произнеся ни слова, подкатили к моему подъезду, перегрузили на родной диван. Глядя им вслед, я подумал, что они вовсе не угрюмые от природы, просто большинство их клиентов, вероятно, уже не слышат, а то и не дышат.

Из интернета я знал, что существует бесплатное социальное такси. Поскольку я формально считался здоровым трудоспособным парнем, то решил срочно оформить инвалидность. Как-то я умудрился до пенсии сохранить детскую наивность, поэтому представлял это так. Придет добрый доктор, я приветливо помашу ему культей: смотри, мол, какая у меня фигня вместо ноженьки, и все пойдет как по маслу. Льготы, привилегии и другие плюшки повалятся на меня, как из рога изобилия. Ага, размечтался.

Через две недели, в середине декабря, пришла врач — участковый терапевт. Осмотрела все, что от меня осталось, и пообещала вызвать хирурга. Тут подоспели рождественские каникулы.

Хирург убедился в отсутствии ноги в январе и сообщил, что нужно обследование другого хирурга. Не простого, а сосудистого, причем в другой больнице. Сосудистый хирург, в отличие от своих предшественников, не заставлял снимать штаны, а сразу направил в еще одну больницу на компьютерную томографию.

Здесь надо заметить, что все события одно от другого отделяет примерно месяц, поскольку каждый специалист говорил: «Я вас запишу, вам перезвонят». И вот дочь и сиделка прикатили меня куда-то к черту на рога на томографию. Коронавирус уже начал собирать свои жертвы.

Меня засунули в аппарат, и все ушли. Я пролежал в нем минут пятнадцать, сильно заскучал и начал было задремывать, когда появилась медсестричка и извлекла меня из бочки, словно хорошо засоленный огурец. Наверное, даже пересоленный, поскольку милое личико исказила гримаска. Отводя глаза в строну, она вежливо попросила выкатиться из кабинета («выкатиться» — это не грубость, а суровая реальность, поскольку я вкатился в инвалидной коляске).

В коридоре стоял доктор и пытался выяснить у сопровождавших меня дам, за каким лешим они меня сюда притащили. Оказывается, направление мое недействительно, поскольку при заполнении врач в чем-то накосячил.

Чтобы тебя признали инвалидом, нужно хорошее здоровье.

На дворе июль. Я рад, что успел выскочить на пенсию в шестьдесят лет. Иначе сегодня я не получал бы от государства пенсию не только по инвалидности, но и по старости. Есть все-таки в жизни счастье.

P. S. В последние дни навещавшие меня коллеги-журналисты подняли бучу в своих изданиях о моих попранных правах. Началось какое-то шевеление. Обязательно сообщу результаты. А в следующей публикации хочу рассказать, как проверял доступность наших тротуаров и магазинов для колясочников, что едва не закончилось трагически.