Не болели COVID, но умерли в один июль: откуда взялся резкий скачок смертности в Свердловской области

В июле 2020 года в Свердловской области умерло в полтора раза больше людей, чем в июле 2019-го. В абсолютных значениях прирост составил 2195 человек. При этом, по данным Росстата, от коронавируса скончалось 313 свердловчан, еще у 65 человек ковид был, но умерли они не от него.

Если исключить из количества «избыточных» смертей те, что связаны с коронавирусом, останется 1817 случаев. К сожалению, распределение по причинам смертности Свердловскстат перестал публиковать с мая, поэтому мы можем только предполагать, от чего умерли эти люди.

По мнению руководителя общественной организации по защите прав пациентов «Здравоохранение» Максима Стародубцева, не столь важно, стал причиной смерти ковид или нет, потому что де-факто именно эпидемия привела к росту общей смертности.

— Рост смертности, конечно, был абсолютно логичен и предсказуем, потому что [в начале эпидемии] резко усложнилось оказание помощи всем хроническим больным с остальными заболеваниями. И кадровый, и ресурсный приоритет был отдан ковиду. Фактически ряд лечебных учреждений прекратили работу [по профилю] либо резко ее сократили. Исходя из этого, в июле логичным было требование Москвы максимально упростить доступ до лечебных услуг пациентов со всеми остальными заболеваниями, — сказал он.

Максим Стародубцев отметил, что увеличение количества пациентов с другими заболеваниями могло стать и причиной смягчения карантинных мер.

— Другое дело, что это всегда палка о двух концах: смягчение карантина вызывает рост [заболеваемости] ковидом, ковид ухудшает течение всех остальных хронических заболеваний, и вот порочный круг, — добавил он.

По словам Стародубцева, можно ожидать роста смертности и по итогам третьего квартала 2020 года:

— Да, мы понимаем, что были необходимы массовые противоэпидемические мероприятия, в том числе исходя из тяжести ковида, но опять же все понимаем: если мы ухудшаем доступ для оказания медицинской помощи, это ведет к ухудшению состояния тех больных, которые и так находились на грани. Когда мы продлеваем карантин для людей старше 65 лет, мы таким образом и ухудшаем их доступ к медицинской помощи. Когда они приходят в поликлиники, это прямая дорога к заражению тем же самым ковидом.

Еще один источник в медицинских кругах подтвердил, что, по его данным, рост смертей в июле в Свердловской области связан с тем, что не все смогли вовремя получить квалифицированную медицинскую помощь. В частности, больницы и отделения перепрофилировались под лечение коронавируса, некоторые закрывались на карантин из-за заноса инфекции.

При этом, по его словам, нельзя сказать, что из-за проблем с доступностью помощи, вызванных коронавирусными ограничениями, умерло больше людей, чем от самого коронавируса.

— Мы не знаем, какой была бы смертность, если бы этих ограничений не было, — отметил он.

Если сравнить Свердловскую область с другими регионами (сопоставимыми по числу населения и инфраструктуре), получится, что мы показали один из самых больших скачков смертности. Прирост по отношению к июлю 2019 года оказался 145,5%. Больше у Татарстана — 154,2%. У Челябинской области — 136,6%, у Новосибирской — 119,8%, Нижегородской — 116,7%.

Количество смертей в Санкт-Петербурге в июле 2019 года было на уровне Свердловской области — 4766 у них, 4819 — у нас. Но в июле 2020-го мы зафиксировали 7014 случаев смерти, а Петербург — 5827.

Более высокий по сравнению с другими регионами прирост смертности можно объяснить тем, что в Свердловской области был один из самых высоких уровней заболеваемости коронавирусом.

Как полагает Максим Стародубцев, такое отличие от других регионов может объясняться тем, что в июле-августе в Свердловской области был один из самых высоких в России уровней заболеваемости коронавирусом. И это отразилось на работе всей системы здравоохранения.

— У нас был высокий уровень ковида, особенно внутрибольничная заболеваемость, а она вызывает карантинные закрытия лечебных учреждений и, как следствие, дефекты оказания обычной медицинской помощи. Больниц было закрыто очень много, — сказал эксперт. — Пример онкоцентра — классический: закрытие отделений, ограничение приема через поликлиники, все это дает очевидный рост смертности по онкологическим заболеваниям в том числе, потому что ряд таких заболеваний требует жесткого и четкого соблюдения графика получения препаратов.

Еще одна причина, по которой умирали уральцы, — отсутствие своевременной диагностики. По мнению Максима Стародубцева, с введением ограничений она просто рухнула. Например, пациенты оказались лишены возможности сделать компьютерную томографию. Все больничные томографы отдали под диагностику коронавируса, а частные медицинские центры просто перестали делать КТ, ссылаясь то на запреты санврачей, то на технические неполадки.

О том, как пациенты не смогли получить помощь из-за того, что больницы перепрофилировали под лечение COVID-19, мы писали много раз. В частности, из-за закрытия нейрохирургического отделения 40-й больницы отменились операции у пациентов с опухолями мозга, аневризмой (сейчас отделение уже работает). Жуткая история произошла в Березовском: женщину не взяли на лечение, потому что у нее не коронавирус, в итоге она умерла от заражения крови.

Как раз в середине июля уральские врачи предупреждали, что, если срочно не наладить оказание помощи людям с хроническими болезнями, может произойти катастрофа. И уже тогда появилась информация о том, что в Свердловской области увеличилась смертность от сердечно-сосудистых заболеваний.

На 7 сентября в Свердловской области зарегистрировано 26 163 случая заражения коронавирусом. По официальным данным, за все время от COVID-19 скончались 479 человек.