Фотограф, снимавший Росселя и Мишарина: «Я работаю гардеробщиком, чтобы накопить денег на свой проект»

— Я на работе всегда был достаточно суров и иногда даже гонял молодых ребяток, например, когда они мешались в кадре. Помню, во время ШОСа в день визита президента Китая даже пришлось немножко покричать на китайскую делегацию, которая своими маленькими фотоаппаратами перекрыла кадр, — вспоминает Станислав Савин — один из легендарных фотографов Екатеринбурга.

Он снимал трёх свердловских губернаторов — Росселя, Мишарина, Куйвашева — и был единственным, кому разрешали снимать закрытые мероприятия (например, ужин Росселя и Клинтон).

Почти 20 лет Станислав проработал в «Областной газете». За это время он успел отснять не только первых лиц страны и региона, но и показать живую уральскую глубинку. Два года назад его попросили уйти на пенсию, и сейчас он работает гардеробщиком в ресторане при Ельцин-центре. В интервью Е1.RU именитый фотограф рассказал, кого из губернаторов любил снимать больше всего, почему не использует фотошоп и зачем стал работать гардеробщиком.

— Когда вы первый раз взяли в руки фотоаппарат?

— Когда мне было лет 10, я поехал к бабушке в деревню, и мне отец, он был фотолюбитель, презентовал двухобъективный фотоаппарат «Любитель 2». Я заснял две плёнки, фотографировал бабушку, её подружек, которые позировали мне. Тогда у меня и зародилось желание снимать. Приехав домой, мы с отцом в подполье в нашей так называемой фотолаборатории стали проявлять плёнку. Но у меня плёнка слиплась, и в итоге получился только один кадр. Это надолго отшибло у меня желание заниматься фотографией.

— А потом как вновь стали фотографировать?

— После армии я окончил курсы шофёров и лет 10 работал водителем скорой помощи в Свердловске. В 28 лет увидел, что «Служба быта» проводит курсы фотографов, и, вспомнив детское увлечение, пошёл на них. Закончив курсы, я устроился работать в «Бюро выездных фотографов». Поначалу новичкам поручали снимать похороны, была раньше такая услуга, и люди зачем-то её заказывали. Потом я работал фотографом на выездной точке — в водонапорной башне на Плотинке, фотографировал людей на фоне Дома Севастьянова.

Там я однажды встретил редактора многотиражной газеты, который пригласил меня в газету завода электроавтоматики «Ленинец». И я пошёл туда работать. Именно там я приобрёл первоначальные навыки фоторепортажа и портретной съёмки. Там я проработал лет 5. Затем меня позвали в газету «Военный железнодорожник». Я ездил в командировки от Калининграда до Дальнего Востока и снимал, как войска прокладывают железнодорожные пути. Потом мне поступило предложение от частной газеты, учредителем которой был банкир. Работая в этой газете, я был на втором Кинотавре, снимал Пуговкина, Кончаловского, Арлазорова, Чурикову, Караченцова.

В год выборов первого губернатора мне поступило предложение от «Областной газеты». И с 1996 по 2015 год я проработал там. Там мне посчастливилось работать с тремя нашими губернаторами: Росселем, Мишариным и Куйвашевым.

— Наверное, скучно было снимать первых лиц области во время официальных мероприятий?

— Да, это такие издержки производства. Сделать забойную фотографию во время заседания, где сидит аудитория, трудно. Но были и различные командировки с губернаторами, где они представали в разных ипостасях. Например, Россель играл в гольф и стрелял из лука или Мишарин катался на сигвее. Но я всегда держался от них в стороне, у нас не было каких-то близких дружеских отношений. У меня не было стремления и особого желания задружиться. Главное для фотографа — быть незамеченным.

А вот фотокорреспондент ТАСС Толя Семихин, например, сдружился с Борисом Ельциным. Был интересный случай, когда Ельцин уже на посту президента приезжал к нам. В аэропорту перед трапом выстроились все официальные лица, там же сбоку стоял Семихин. Спустившись с трапа, Ельцин увидел Толю и бросился к нему обниматься. Все стояли в недоумении.

— Кого из губернаторов было легче снимать?

— Легко было работать с Росселем, у него открытое лицо, жесты. Он был энергичный, доступный, мог подойти к человеку и завязать разговор. А вот Александр Мишарин был замкнутый. На моих снимках он всегда напряжённый, настороженный, губы сомкнуты. Моему коллеге удалось снять Мишарина с улыбкой во весь рот — это большая удача. С Куйвашевым я немного поработал, но он нечто среднее между Росселем и Мишариным.

— Делали ли вы когда-нибудь конфузные снимки первых лиц?

— Я никогда не ставил человека в неловкое положение. Это с друзьями можно пошутить, но на работе это не всегда уместно. У меня есть один снимок, где посол США на десятилетии консульства в Екатеринбурге поедает сэндвич. Это единственный такой снимок, его даже, кажется, Associated Press купил.

— А вас просили когда-нибудь отфотошопить снимок губернатора, сделать его моложе, стройнее?

— Нет, поскольку я всё время работал в изданиях, где главное требование фотожурналистики — никакого фотошопа. Это моветон. Я никогда не пользовался фотошопом.

— А свадьбы, корпоративы снимали?

— Да, приходилось. Однажды снимал свадьбу, приехали мы на длинном лимузине к монументу «Европа-Азия». Выйдя из машины, невеста насыпала жениху семечек. Он, щёлкая их, стал кричать мне: «Ну чё, фотограф, где будем сниматься?». После такой картины у меня пропало желание этим заниматься. Свадьбу вообще сложно снимать. Хорошо, если у пары есть какой-то сценарий, а если они никакие — то нужно самому придумывать.

— Что бы никогда не стали снимать? Может быть, не стали снимать в стиле ню?

— У меня есть пробы в стиле ню, так что вполне… Я не ханжа. Была дискуссия, когда в советское время затонул паром, и там абсолютно справедливо осуждали фотографов, которые снимали жертв широкоугольным объективом и тыкали камерой в лицо родственникам. Это бы точно не стал снимать. А если бы и стал, то не так явно, а издалека.

— Вы уже 30 лет фотографируете людей. Современное поколение, по-вашему, изменилось?

— Сейчас люди стали более раскрепощённые, с ними легче контактировать и найти общий язык.

— Что вы мечтаете снять, что ещё не сняли?

— Раньше у меня были всё репортажные съёмки, а сейчас я хочу поснимать уральскую природу. Во время поездок по области я часто находил красивые места, но сфотографировать не всегда получалось, то времени мало, то освещение не то. И я сейчас хочу к ним вернуться и сделать красивые кадры. Я как раз сейчас готовлю проект, посвящённый этому.

— Наверняка у вас были курьёзные случаи. Вспомните что-нибудь?

— Была женщина-продюсер, которая привозила к нам артистов. Однажды мы пришли на спектакль с Караченцовым и Чуриковой. И был там тогда ещё один фотограф, который снимал со вспышкой. Ей это не нравилось. И почему-то она решила, что я тоже снимал со вспышкой. Она начала ругаться: «Идите к Караченцову, извиняйтесь!». Она чуть ли не толкнула нас в гримёрку к нему. Открываем дверь, а там Караченцов стоит в трусах и с папиросой. Увидев нас, он закричал: «Вы вообще обнаглели, всё, не мешайте мне!». Он, видимо, подумал, что мы пришли брать интервью и застали его в таком виде. Мне кажется, он даже не обратил внимание, что его снимали со вспышкой. А журналист тогда написал в «Главном проспекте» материал под заголовком: «Sorry, в перерыве ссора».

— Почему вы ушли из «Областной газеты»?

— Им нужна молодая кровь. Я, конечно, уходил неохотно, но в то же время почувствовал облегчение. Когда редакционная политика не совпадает с твоими взглядами — нужно просто уходить. Хотя у меня есть силы, и я ещё могу многое сделать, но пришлось подчиниться воле редактора.

— А в другие СМИ не пробовали пойти?

— Я знаю этот рынок, и люди там работают, а двигать кого-то совсем не хочется. Но если позовут — я готов. А сейчас я работаю гардеробщиком в «Барборисе». Просто увидел объявление и пошёл. Банально нужны деньги. Нужны деньги на тот проект, который я задумал — на бензин, чтобы передвигаться по области.

— Что коллеги сказали про вашу новую работу?

— У нас все профессии почётны. Люди спокойно к этому относятся, и я тоже.

— Сложно работать гардеробщиком?

— Единственная сложность — 12 часов находиться на одном месте. Я же всю жизнь был мобильным, выезжал на съёмки.

— Сейчас многие фотографы зарабатывают на фотосессиях, вы не пробовали?

— Я в душе репортёр, и все эти постановочные фотосессии не для меня. Я не осуждаю их, но мне это не особенно интересно. Я пока не вижу себя в этой роли.

В конце интервью Станислав показал свои любимые кадры. Некоторые из них вы могли видеть на выставке в Главпочтамте в 2015 году.