«При виде меня люди начинают креститься»: как живёт в Екатеринбурге студентка в хиджабе

Мавзуна Хофизова родилась в Екатеринбурге в 2001 году, ее родители приехали в Россию из Таджикистана в девяностых, и шестеро их детей появились на свет здесь. Мавзуна пошла в школу в пять лет и сейчас, в семнадцать, уже окончила первый курс Уральского государственного экономического университета (УрГЭУ). Строит большие планы на будущее: хочет работать в международной компании или создать свою.

До шестнадцати лет она одевалась как обычная школьница — джинсы, футболки, короткие юбки и платья, а прошлым летом сама решила надеть хиджаб. Мавзуна честно рассказала E1.RU, почему приняла такое решение и как екатеринбуржцы реагируют на девушку в мусульманском платке.

— Многие люди считают, что хиджаб носят абсолютно все таджики, но это не так, потому что национальность — это не религия. Мне просто нравится носить этот платок, он определяет мой образ, делает его завершенным.

Мама в молодости носила обычный платок, а иногда ходила без него, потому что у нее очень часто были конфликты со взрослыми женщинами. Они ее оскорбляли и пытались как-то задеть, говорили, что приехала, еще и в платке, сейчас всех убьет. Поэтому родители хотели меня уберечь. Но мне совсем безразлично, что говорят: сколько людей — столько и мнений. Поэтому в августе прошлого года я все-таки надела платок и решила, что так пойду в универ. В школе его не носила, потому что дети иногда бывают такими злыми! Хоть я и не была какой-то серой мышкой в классе, а всегда была активисткой и сейчас активистка в университете.

— Как ты решила надеть платок?

— Был праздник Ураза-байрам, и я просто надела и пошла. Не было каких-то сомнений: надо, не надо. Просто сделала, и всё. Когда ты соблюдаешь правила [ислама] и есть только одно, которое не соблюдаешь, чувствуешь себя не в своей тарелке.

Мама боялась, что меня могут обижать. Говорила: «Может, ты просто платочек наденешь, ну просто как шарф?». Говорю: «Нет, мам, я хочу именно так». Почему кто-то считает, что у него есть право оскорблять другого человека только потому, что он как-то определённо одевается? Если у других есть выбор в одежде, почему у меня его не должно быть? Другие захотели сегодня надеть бирюзовое платье, просто потому что им хочется, а я захотела надеть сегодня платок — просто потому что мне хочется.

— Папа как отнесся?

— Нормально. Он спросил: «Ты ведь понимаешь, что надеваешь это и не снимаешь никогда?». Я ответила: «Пап, ну конечно, я знаю».

— Хиджаб — это не только платок?

— Да, главное, чтобы было прикрыто тело, кроме запястий, щиколоток и овала лица. Всё, что должно быть прикрыто, называется аурат. Каких-то обязательных фасонов одежды, цветов нет.

Ходить без платка я не могу перед мужчинами. Если мы собираемся с девчонками, то я хожу в абсолютно обычной одежде, надеваю спортивные штаны, огромную домашнюю футболку, волосы собираю в пучок. И есть определённый список людей, они называются махрамы — близкие родственники, за которых нельзя выходить замуж, — перед ними тоже можно ходить без платка.

— Сколько у тебя платков?

— Много, очень много, целый шкаф. Если какое-то выступление или защита проекта, нужен официальный вид, я надеваю платки пастельных тонов. Мама уже ругается, мол, порядка ста платков, сколько можно?

— Как реагируют люди, когда видят тебя?

— Всегда по-разному. Многие считают, что наше поколение потерянное, ни о ком и ни о чем не думает, но я считаю, что именно наше поколение — это те люди, которые борются за равенство полов, рас, национальностей, религий и в принципе всех людей, чего не делает большинство взрослых. Я никогда не вижу каких-то злых взглядов со стороны молодежи, наоборот, улыбаются, делают комплименты. В университете, например, у меня очень хорошая группа, и ни от одного преподавателя я не слышала каких-то упреков. Ко мне относятся точно так же, как и к другим. Не обделяют и не оскорбляют. Я за это очень благодарна УрГЭУ.

А пожилые женщины почему-то позволяют себе сказать мне: «Тебя заставляют носить платок, наверное? Тебе не жарко?». Я говорю: «Нет, мне не жарко». В ответ: «Ну что ты врешь». То есть ты отвечаешь на их вопросы, а они пытаются за тебя ответить так, как им хочется, как они привыкли понимать. Ты пытаешься рассеять их мифы, но это не получается. И люди могут сказать что-то очень неприятное: «Ой, да тебя, наверное, и замуж выдадут, заставят все делать, ты вообще рядом со мной не садись, сейчас взорвешь». Кто-то начинает креститься.

Я спрашиваю: «Почему вы задаете мне этот вопрос? Вы сейчас шли своей дорогой и вдруг решили меня остановить, решили, что вы можете спросить то, что вам захотелось, оскорбить меня и еще с таким спокойным лицом уйти. Вы считаете, это нормально?». Не отвечают на этот вопрос, просто идут дальше. Они удовлетворили свою потребность с кем-то поругаться, и всё, испортили мне день и считают, что это нормально.

Иногда это расстраивает, иногда становится смешно. Их это еще больше раздражает, спрашивают: «Что ты смеешься?». Но меня на самом деле задевает, когда не мне что-то говорят, а моей маме. Но такое бывает редко, у меня мама тоже женщина боевая.

— То есть могут просто незнакомые люди на улице остановить, чтобы сказать это?

— Да. Не часто бывает, но всегда это стандартные вопросы. Тебе не жарко? Тебя заставили? Ты уже, наверное, замужем? У тебя, наверное, дети? Многие думают, что я совсем не знаю русский язык. Потом я поворачиваюсь: «Извините, женщина, вы кому это говорите?» Они в шоке.

Был один случай, бабушка зашла в автобус, села, увидела меня, перекрестилась, сказала: «Ну…», встала и вышла. Это так смешно — женщина взяла и поменяла свой маршрут только потому, что в автобусе ехала я.

Если меня спрашивают о моей религии, о том, как я живу, я рассказываю. Сама первая об этом не говорю: нет необходимости.

— Кто-то в твоем возрасте делает татуировки, кто-то — сумасшедшие прически. Твое решение — это не юношеский максимализм? Ты не допускаешь, что захочешь снять платок в будущем?

— Нет, подростковый максимализм у меня давным-давно прошел — я пошла в школу в пять лет и росла с ребятами, которые постарше меня. Я точно знаю, что этого [надеть хиджаб] хотела. Это не тот шаг, который ты делаешь необдуманно. Если до этого ты ходишь в джинсах, в чем-то коротком, ничем не прикрытой, волосы всегда распущены, а потом просто вмиг меняешь свой образ — это нужно сначала поменять что-то внутри, а потом внешне.

— Твои младшие сестры как к этому отнеслись?

— Им было не очень привычно, что я так резко поменялась. Они говорят, что тоже хотят, причем их никто не заставляет, у нас в семье вообще нет такого, что кто-то кого-то заставляет. В принципе, для родни вообще очень странно, что я учусь, сдала экзамен на права (само удостоверение Мавзуна получит, когда ей исполнится 18 лет. — Прим. ред.). Такого не бывало.

— Выйти замуж ты планируешь за мусульманина?

— Да, это должен быть человек моей религии. Я думала об этом очень долго. Нет разницы, кто какой национальности, но я поняла, что это должен быть человек моей религии. Потому что у человека неверующего или другой веры будет свое видение мира, свои правила, традиции, он не будет понимать меня. А человек моей религии знает, что я делаю, и будет меня поддерживать.

— А если ты влюбишься не в мусульманина?

— Не бывало такого.

— Но тебе только 17 лет…

— Я не допускаю даже таких мыслей. Хотя у меня сейчас нет вообще мыслей о любви, у меня учеба, саморазвитие, изучение языков — это для меня самое важное. Хочу заработать на свою машину. Я не хочу зависеть от родителей. Нас и так много в семье, хочу больше помогать, чем брать.

— Но ребята ухаживают, в кино зовут? Как с этим быть?

— Меня в группе называют душой компании, не знаю почему. Мальчики сейчас в интернете все читают, все понимают. Они знают, что есть определённая дистанция, что они не могут подойти ко мне, за руку поздороваться, обнять. Если предлагают погулять, мы идем компанией. С одним мужчиной я не могу пойти, это неправильно. Я с детства придерживалась таких правил. Про религию в детстве мне рассказывала бабушка, мне так нравилось слушать истории из жизни пророков, истории из Корана. Поэтому, когда я видела, что девочки, начиная с пятого-шестого класса, ведут не очень хорошую жизнь, меняют часто парней, мне это казалось и кажется очень диким.

— Как думаешь, когда-нибудь общество изменится? К девушкам в хиджабе будут относиться без предрассудков?

— Изменится, когда подрастет нынешнее поколение. Это очень странно, раньше был Союз Советских Социалистических Республик, в нем жили абсолютно разные люди, разные национальности, разные религии, и всё было нормально. Ну мы не знаем, насколько нормально, но жили же ведь дружно, и всё было в порядке. Потом развал — и сейчас люди боятся людей. Это очень странно — бояться такого же человека, как ты.

Недавно мы рассказывали о том, как живут мусульмане на Урале, о вере и стереотипах в обществе.