«Армия, за мной». Репортаж с альтернативного крестного хода в монастыре схимонаха Сергия

В Среднеуральском женском монастыре состоялся альтернативный крестный ход. Его возглавил сам схимонах Сергий, лишенный сана и запрещенный в служении. Вместе с паломниками из Томской области, Коми и Башкирии мы совершили шествие.

— А вы маску-то снимите! — встречает нас охранник у шлагбаума. — У нас тут их не носят.

— Можно, она вот так у меня будет? — наш фотограф показывает на маску, висящую у него на шее.

— Нет! — отрезал сторожевой. Суровые местные нравы.

Призываем к себе на помощь пресс-секретаря и пиарщика Среднеуральского женского монастыря Всеволода Могучева. Пока он идет, ищем место, где припарковаться. С первого взгляда свободных нет. Совсем нет. Кружим минут десять-пятнадцать по парковке перед входом в обитель. Если в обычные выходные здесь десяток-другой машин, то нынешней ночью яблоку негде упасть, не то что припарковаться.

Читаем по номерам, кто откуда приехал. И если машины из соседних регионов — Челябинской, Курганской, Тюменской областей уже не вызывают удивления, то Республика Коми, Башкирия и Томская область заставляют задуматься: какая сила толкает этих людей бросить все свои дела и приехать на одну ночь сюда, на Средний Урал? Отец Сергий? Его влияние? Почет и дань уважения царской семье? Отчего же тогда сюда, а не на Ганину Яму и не в Поросенков Лог?

«У нас все по-другому»

Пока ждем главного пиарщика монастыря, успеваем перекинуться парой слов с охранником, который одиноко сидит в будке у ворот обители. По его словам, пройти без сопровождения нам нельзя — не велено, не благословлено. Прорываться с боем, разумеется, не решаемся — смиренно ждем. В это время из громкоговорителей, которые установлены на территории монастыря, доносятся песнопения монахинь. Начинается Божественная литургия.

Все это время по парковке ездит машина полиции, озаряя самые темные уголки то красным, то синим светом. Наконец появляется Всеволод Могучев. Выходим к главной площади перед Казанским храмом. Там стоит микроавтобус, позади прикреплена стойка, на ней две антивандальные камеры. В машине — мужчина в гражданском и женщина в полицейской форме. Такие автомобили обычно работают на митингах и акциях протеста.

— Это от МВД, — объясняет Всеволод Могучев. — В общем, работайте, журналисты. Только несколько просьб: если в храм пойдете — не снимайте там. К людям, которые молятся, не приставайте.

Служение запрещенных клириков

Лавочки, стены храма, забор: все оккупировали паломники, прихожане, трудники, монахини и монахи. Они молятся, низко опустив голову. Обходим с коллегами этот участок монастыря, некоторые журналисты надевают маски.

— У-у-у-у… В намордниках! — слышится по бокам приглушенно, но достаточно отчетливо.

Внутри Троицкого храма сильно пахнет ладаном. Несмотря на то что все двери распахнуты, а сверху, у купола, на полную катушку работают как минимум три кондиционера, люди обливаются потом. Тяжело стоять. В красном праздничном одеянии живо и резво по ступеням поднимается отец Сергий, за ним — еще несколько клириков. Вместе они быстро удаляются за алтарь.

В следующие полчаса духовный отец обители то и дело выходит к людям и совершает обряд, читает молитвы и снова удаляется за алтарь. Перед собравшимися основную часть литургии служит другой клирик.

Военная тайна от полковника в отставке

На улице вокруг себя людей собрал полковник ГРУ в отставке Владимир Квачков. Его обвиняли в покушении на бывшего главу РАО «ЕЭС России», а ныне «Роснано» Анатолия Чубайса, а еще судили за организацию военного переворота в России. Он пришел к вере и отцу Сергию.

— Не гранаты привели меня к вере. Рушился Советский Союз, тогда я был командиром 15-й бригады спецназа. А тут все советские таджики и узбеки вдруг становятся мусульманами. А я кто тогда? Стал искать. Я вообще из рода староверов, из донских казаков, и вот у меня проснулась генетическая память. Это был 1992 год. Пришел креститься, надел парадную форму, ордена, медали, как будто на прием на партийное собрание. А батюшка мне форму расстегнул и крестил просто так, не погружая в воду, возможности такой не было. Уже после крещения я начал узнавать систему, что такое православие, — говорит Владимир Квачков.

С отцом Сергием, по его словам, он познакомился, когда увидел одну из первых видеопроповедей схиигумена. Ему стало ясно, что этот человек близок ему по духу. Но были проблемы из-за того, что он одиннадцать лет провел в колониях, — нельзя было выезжать, поэтому Владимир Квачков до схиигумена добрался только недавно.

— Сегодня получил у батюшки — отца Сергия — благословение, чтобы посетить Храм на Крови. Но он строго-настрого запретил причащаться, если будут окунать лжицу [дезинфицировать ложку]. Но все прошло гладко. А проповедь там была стандартная: у русского человека должно быть три главных качества: терпение, смирение и любовь.

Квачков говорит, что сейчас в судах, в том числе и церковных, доказательства не имеют значения:

— Имеет значение, посадить или не посадить, за что посадить, на сколько посадить и что с ним [обвиняемым] делать. Это многим кажется каким-то ерничеством. Мой адвокат считает, что сейчас послать на три буквы — это значит послать в суд. А что будет с отцом Сергием? Ну конечно, могут [посадить]. Когда мы с ним говорили, он мне сказал, что готов: «Какой крест положит Господь, тот и понесу».

Были и бесноватые

Мы возвращаемся к ступеням Троицкого храма. Из динамиков вместо литургии уже звучит историческая сводка о русских воинах, погибших на Первой мировой войне, о потерях во время японской кампании. А затем снова молитвы. Внезапно — крики.

— Так часто бывает, когда бесноватые люди причащаются или находятся рядом с иконами. Отец просто беседует с ними, — объясняют прихожане.

В храме очень душно. Там как минимум две сотни человек, все они стоят плотно друг к другу. Ни о какой социальной дистанции и речи нет. Отца Сергия можно увидеть из-за спин мирян только поднявшись на цыпочки. И слышно лишь его слова:

— Анафема... Анафема!.. Страшно? И мне страшно…

Паломники сбиваются в кучу, чтобы поцеловать крест. И начинают готовиться к крестному ходу.

«Армия, за мной»

На улице несколько сотен человек ждут начала главного события «Царских дней». В дверях появляется отец Сергий, произнося небольшую речь:

— Русский народ! Вы достойны достойной жизни в молитве за Царственных мучеников. Да будете вы счастливы! Аминь!

Он тихо командует послушникам:

— Армия, пошли со мной. Кто слышит — коротко смеется.

Процессия движется в клубах дыма от кадила, в свете фотовспышек, под песнопения монахинь и послушниц. Присоединяются новые участники. Многие держатся за руки, повторяя: «Господи Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй нас!»

Участники альтернативного крестного хода по сравнению с официальным — от Храма на Крови до Ганиной Ямы — проходят совсем мало: движутся от Троицкого храма, мимо Казанского, огибают «Спорительницу хлебов», возвращаются к Казанскому, обходят его и возвращаются к ступеням Троицкого, где всех собравшихся ждет получасовая речь отца Сергия.

— Я хочу, чтобы вы жили при царе, чтобы был закон Божий, чтобы вы были счастливые, имели право на образование. Чтобы вы ходили к церкви без масок, чтобы церкви не закрывались. Я никого не осуждаю, но хочу, чтобы вы были счастливы. А мы счастливы будем только тогда… Господь Бог сказал: русские — они веруют в православной чистоте… Еще раз повторяю, простите меня, может, я огорчил в своих проповедях…

Затем он затрагивает тему интернета, в котором, по его словам, прячутся бесы и это ад. И он — отец Сергий — вошел туда, чтобы спасти многих. Затем снова и снова возвращается к тому, что хочет, чтобы все были счастливы, самодостаточны, образованы и здоровы.

— Царь Николай II за 23 года сделал Россию сверхдержавой! Чем же отплатили мы? Кормили Россию, Европу, Америку. Не стыдно ли вам? Чему нас учили в школе? Вы забыли свою честь и достоинство, вы забыли, что вы русские, вы забыли, что вы… мы можем быть сверхдержавой, вы забыли о молитве. Без Бога, без веры нельзя быть. Без Бога человек — мразь. Хочу, чтобы Россия была самодостаточной! И если не будет вас — не будет мира во всем мире, вы хребет всего мира — русские люди.

Затем он обратился к журналистам, предложив им задать президенту Владимиру Путину и патриарху Кириллу вопрос, почему закрывают храмы.

— Они предлагают по онлайну причащаться, а я предлагаю им по онлайну — налоги, по онлайну пошлите им кусочек селедочки, икорочки. Они у нас — в последний путь по онлайну, детей — по онлайну, а я хочу, чтобы вы жили в богатой, могучей России, чтобы вы не забывали, что вы русские, с нами Бог!

Сергий спрашивает, верят ли его словам присутствующие. И все разом тут же:

— Да-а-а!

— Ну тогда возьмите мою жизнь! И будьте счастливы в конце концов! Господи, возьми! Возьми мою жизнь! И пусть Россия, моя любимая Россия, — под покровом Божьей матери, пусть вы будете счастливые! Матерь Божия, святая Троица, услышь меня! Возьми мою жизнь грешную! — переходит на крик отец Сергий.

И тут паломники начинают протестовать.

— Не-е-ет! Повремени маленько! Как мы без вас, батюшка?! — раздаются голоса из толпы.

Сергий завершает проповеди. И, улыбаясь, приглашает всех подкрепиться горячей едой. Многие тут же направляются к столовой.

Не ценим что имеем

Уже рядом с уличной кухней нам удалось пообщаться с прихожанами. Один из них — Александр, рязанский казак:

— Думал, что тут небольшой монастырь, а вон какая стройка! Все это весьма впечатляет! И если честно, хочется везде побывать, по святым местам поездить. В Екатеринбурге вот был на столетие поминания царской семьи в 2018 году. А сюда заехать посоветовали знакомые казаки. Но что касается проповедей отца Сергия — я его, кстати, впервые вижу, раньше с ним не был знаком, — он правильные вещи говорит: мы не ценим, что мы имеем. Если к этому руки приложить — все устроится.

На вопрос, почему паломники пришли именно сюда, а не на Ганину Яму, прихожане отвечают: здесь истина и благодать.

Зачем нужные такие святые

После крестного хода на трассе встречаем двух девушек. Говорят, они не местные, приехали из Тюмени.

— К схимонаху пришла не от хорошей жизни, была непростая ситуация. Мне посоветовали отца Сергия, сказали, что среди нас не так далеко есть святой человек. И пока есть такая возможность, нужно съездить. И вот езжу уже пять-шесть лет, — объясняет одна из девушек, Ольга.

Спрашиваем, зачем люди ездят к святым, к старцам, в монастыри. Неужели истово молиться нельзя дома?

— Ничего не мешает. Но когда ты приезжаешь в монастырь, ничего из мирского не беспокоит. К тому же путешествия по обителям — это своеобразная молитва и своеобразный язык общения с Господом. При этом Бог дает нам святых людей, значит, они для чего-то нам нужны? Не мы же делаем этих людей святыми. Через них твоя просьба до Бога дойдет быстрее. Ведь почему мы обращаемся к святой Богородице: «Моли Бога о нас», или к святому Николаю Угоднику? К тому же доказано, что, когда ты обращаешься к святому, твоя молитва быстрее доходит до Бога, потому что святой за тебя ходатайствует.

— Дискриминация получается какая-то. Ведь мы все перед Господом равны? Он в равной степени каждого слышит? — удивляемся.

— Но то ли за тебя Вася Пупкин попросил, чтобы тебя устроили на работе, то ли вся контора, — доходчиво заключает Ольга.

Посмотрите нашу онлайн-трансляцию, а также репортаж с официального крестного хода.