Шерочка с Машерочкой, или Полное Кококо!

Кинематограф. Три скамейки.
Сентиментальная горячка…

О. Мандельштам

В это трудно поверить, но, оказывается, интеллигентного вида девушки в очках и с французским маникюром тоже умеют ржать. Нет-нет, не во все горло, не над каким-нибудь там тортом в рожу, а интеллигентно давясь в кулак и тихонько повизгивая. Ну, а что еще остается делать, если жарким летним вечером ты, такая вся в белом, на пару с подругой, такой же трепетной ланью, уединилась в прохладном полумраке кинотеатра – чтобы, значится, культурно провести досуг. А на экране – ни тебе кровожадных чужих, ни отвязных мультяшных зверушек. Все еще хуже: на экране – убийственно смешная комедия Дуни Смирновой с очаровательно-квохчущим названием «Кококо».

Завязка напоминает не очень смешной анекдот: харизматичная, нахрапистая хабалка из нашего родимого Ёбурга (глубокое, как обморок, декольте и неизбежные леопарды) отправилась в Питер – дабы на просторах культурной столицы предаться разнузданному релаксу. И оказалась в одном купе с не очень уже молодой музейной девушкой по имени Лиза, потомственной петербурженкой. А потом у них тиснули сумочки. А потом они пошли искать правду в полицейский участок. А потом сердобольная Лиза приютила провинциальную хабалку Вику в своей огромной, запущенной, сумрачной, по-настоящему питерской квартире… И тут, что называется, «все заверте…»

Сама Дуня Смирнова объясняет свой замысел так: «Это история любви двух душ. Я страшно рада, что это не история мужчины и женщины; здесь нет эротического пыла, все страсти кипят исключительно в душе. Но души не имеют пола (или имеют оба пола), поэтому мне страшно интересно наблюдать, в каких ситуациях одна становится опорой для другой, а в каких – наоборот, в каких каждая из них берет ответственность за другую, ведь они постоянно меняются ролями».

А еще это история столкновения двух совершенно разных миров: выморочный мир потомственных интеллигентов (затхлые комнаты музеев, библиотек, институтов; изжеванные, пыльные на вкус слова… а по выходным – вялые совокупления с плешивыми острословами-сердцеедами, песенки под гитару, отдающие кухонными посиделками времен загнивающего социализма, и обязательные митинги в поддержку Ходорковского) – и мир пробивной, агрессивной, самоуверенной гопоты.

И пока неуклюжая, беззащитная героиня Анны Михалковой выясняет отношения со своей сексапильной, не мучимой ничем, кроме первичных инстинктов, подругой (еще одна яркая работа Яны Трояновой, «Волчок») и пытается восстановить собственную идентичность, та вовсю предается сладостному бесчинству с бывшим мужем своей благодетельницы, драит полы, заваривает чай с ромашкой и вообще всячески старается обустроить свое место под тусклым питерским солнцем...
Анекдот оборачивается метафизическим фарсом.
Интеллигентные девушки тихонько ржут во вспотевшие от волнения кулачки.
И, что уж тут говорить, ПОЛНОЕ КОКОКО…