«Мне кричат: "Хай, нигга"»: темнокожий екатеринбургский юрист — о протестах в США и дискриминации в России

25 мая в Миннеаполисе, США, полицейский при задержании убил темнокожего мужчину Джорджа Флойда. Он прижал его шею коленом, и через 9 минут мужчина скончался. Видео его гибели стало вирусным, и по всей стране вспыхнули протесты.

Мы поговорили с юристом из Зимбабве Гвиньяем Эвальдом Джоханнесом Чипунзой о протестах в США, расовой дискриминации в Екатеринбурге и жизни в России.

Впервые сюда Гвиньяй приехал еще в 2011-м, а через пять лет окончил бакалавриат в УрГЮУ. В этом году юрист там же защитит магистерскую диссертацию по защите прав человека.

Я пишу диплом о международной защите прав человека, потому что в Зимбабве много проблем с соблюдением прав человека. Ты не можешь их полностью гарантировать нигде в мире, но в моей стране ситуация сильно хуже, чем, например, в России. Я планирую вернуться туда позже. Прямо сейчас мне нужен опыт работы, чтобы найти свое направление. Практика у меня есть в университете, но ее немного. В адвокатских фирмах мне работать сложно, потому что всё на русском. Идеальный вариант — работа на английском.

У меня сложная ситуация, была определенная семейная политика. И университет [УрГЮУ] помог мне. Сотрудники были достаточно добры, чтобы помочь. Даже сейчас университет покрывает расходы, чтобы я продолжал учиться, сдал госэкзамен и защитил магистерскую диссертацию. Сейчас живу в университетском общежитии.

В 2000-х у нас был серьезный кризис. На одну купюру в триллион зимбабвийских долларов ты не мог купить хлеба. Безработица, производство остановилось. В университете я единственный зимбабвиец. И, на самом деле, в Екатеринбурге я никогда не встречал других студентов из моей страны.

Не могу сказать, чтобы у меня здесь когда-либо были проблемы из-за моего цвета кожи. Нужно различать ситуации. То, что иногда происходило со мной, нельзя назвать расовой дискриминацией.

Некоторые говорят мне «ниггер» на улице, но я не обращаю внимания: для многих русских это просто слово, которое они слышали в фильмах. Я пытаюсь избегать конфликтов, подобных ситуаций, насколько могу. Иногда я просто иду по улице, и мне кричат: «Хай, нигга». И я просто игнорирую. Может быть, потому что я уже вырос. Если бы я был моложе и кто-то мне такое сказал, я бы разозлился.

США — одна из тех стран, у которых много проблем. Даже ее основание было проблемой для индейцев, которые там жили, — многих убили. Затем гражданская война, рабство. За несколько веков расовая дискриминация эволюционировала. Многое, конечно, улучшилось. Но проблема остается. Движение #BlackLivesMatter в Америке борется с тем, что белым американцам позволено намного больше. Нет многих предрассудков, с которыми приходится бороться афроамериканцам: что они преступники, например.

Если бы я сейчас сидел в парке не в России, а в США, проходящая мимо белая женщина могла бы позвонить в полицию и сказать: «Я не доверяю этому парню». И приехала бы полиция, чтобы меня проверить. И тогда у меня могли бы быть проблемы. Там много несправедливости, полицейской жестокости. Я понимаю, почему полиция может не любить нас. Но убивать?

Некоторые протесты в США оправданны. Если мы говорим о BlackLivesMatter, то это борьба еще против нечеловеческого отношения. Ты видела видео Джорджа Флойда? (офицер коленом прижимал его шею к асфальту в течение 9 минут. Задержанный говорил, что не может дышать, и скончался на месте. — Прим. ред.). Это ужасно.

Нужно хотя бы проявлять уважение к людям, даже если они тебе не нравятся. Эти протесты важны. Они заставляют людей осознать, что нужно пересмотреть отношение к расизму. Мы все люди, наша кожа просто разного цвета. Любой мог родиться темнокожим или белым, это не выбор.

Но мы, правда, не равны, белое и темнокожее население. Здесь, в России, могут быть единичные случаи агрессии, но не систематические, как в США.

Отчасти поэтому я люблю Петра I и Екатерину. Они дали ему шанс. Когда я только прочитал об этой истории, я такой: «Серьезно?!» И мне тоже дали шанс.

Если говорить о крепостном праве в России, это немного другое. Несправедливость классовой системы, которая привела к революции. Честно говоря, думаю, что Николай II мог сделать что-то, но не сделал. Я был в Храме на Крови, на месте которого он был убит.

Я хожу в маске и не понимаю, почему вы, екатеринбуржцы, не боитесь коронавируса? В России же сотни тысяч заболевших. Коронавирус в Зимбабве тоже не воспринимают всерьез (согласно официальной статистике, в стране 420 заболевших. — Прим. ред.). Но страна всё еще на карантине, вероятно, правительство скрывает настоящее число зараженных. Сейчас в Африке зима, число заболевших в стране растет. Люди там относятся к нему примерно так же, как и здесь. Мимо нас только что прошел парень, он чихнул и даже не прикрыл рот.

Сейчас карантин, но я не возвращаюсь в Зимбабве не только из-за него. Билет в обе стороны стоит около $1200: сначала в Москву, затем Дубай или Катар, и оттуда через ЮАР в Зимбабве. Это была бы просто трата денег.

«Я знаю двух иностранных студентов, которые покончили с собой»

Я лично был знаком с двумя людьми, иностранными студентами, которые покончили с собой здесь, в России. Один в общежитии, второй в квартире. Это были личные проблемы: один — из-за проблем с девушкой. Второй — из-за проблем с учебой. Когда ты приезжаешь как иностранный студент, у тебя может появиться много психологических проблем, эмоциональных. Другая страна, другая культура. Нужно много работать.

Ранее мы публиковали колонки ученого-американиста о протестах в США и мисс Екатеринбург Анны Лесун, которая побывала на нью-йоркских протестах.

Почитайте интервью с южноафриканцем Клодом Бойсеном о том, как он переехал и уже пять лет не покидает Екатеринбург.