Георгий Амусин, врач-психотерапевт: О том, почему нам нужен конец света

Вокруг меня

Моя коллега, врач-психиатр одной из городских больниц, две недели назад рассказала мне историю. К ним в клинику поступила пациентка со страхом конца света. По психиатрическим меркам все как обычно: тревожность, положение на коленях, чтение молитв, поклоны и отказ объяснять что с ней, новое — только фраза: «Бойтесь конца света!»

И неудивительно: словосочетание «Конец Света» в СМИ и на улицах упоминается умопомрачительно часто. Это призвало и меня поделиться своим впечатлением: идея конца света — реальность или проявление массового невроза, столь разнообразно расцвеченного СМИ? Мне как специалисту интересно, что реагирует в нас на тему конца света: страх, любовь, жалость, неутолимое стремление к жизни, тяга к накопительству?

При смене социально-психологических основ существования и неизбежном при этом пересмотре привычных мифов о себе из человеческих психических глубин, выкатывается то, что называется архетипическим. Это квинтэссенция наших древних страхов — от связанных с тайной собственного рождения до тех, что приоткрывают суть коллизий мироздания. При этом обнажается наша беззащитность перед неведомыми силами. А если выразиться точнее, то неспособность справиться с собственными переживаниями. И в то же время попытка придать им смысл.

В нашей генной (да и не только) памяти содержится мощный опыт потерь — нам и нашим близким довелось жить в эпоху потрясений и надежд, смены вех, войн революций, перестроек. Опыт столь сильный, что специалисты оценивают нас, как «общность способных к выживанию», но только осваивающих навыки к тихой и стабильной жизни.

Оттого, вероятно, основные модели управления, применяемые в бизнесе, политике, образовании, медицине кризисны по сути. Их проявления (даже под призывами к инновациям) приводит к углублению прежних кризисов и порождает новые. А другие осваиваются с трудом.

А власть всегда непредсказуема, но и не умнее наших «пикейных жилетов» — экспертов недавно кухонных, а с некоторых пор поселившихся в СМИ и интернете. Глухость власти к людям, неспособность к экономическому управлению и попытки уплющить активных несогласных, особенно протестующих — это признак конца света или типичное состояние нашей власти?

Сейчас очень остро начинаешь чувствовать, что значимое и существенное в общественной жизни от тебя зависит весьма мало. Ценности переосмысливаются: ложь — норма, правда и честь подвиг и раритет.

И поэтому идея принятия неизбежного Конца уже осваивается как проявление коллективного невроза масс. Однако если за меня решают многоречивые Доны Ребе, то это неприятно и оставляет привкус паскудности в душе. А если что-то Высшее — то, наверное, смирюсь.

В каждый момент дня и ночи в мире, в чьей-то жизни постоянно и неизбежно присутствуют чувства ужаса и конец чего-то, и уход кого-то. И все-таки сильнее всего человек скорбит по потере и необретению самого себя. Смерть оставляет пустоту, но ее можно заполнить, пережить. А собственная пустота и незаполненность кричит и болит и требует содержимого.

И для некоторых конец света — это нелишнее напоминание о суетности и необходимости знаний о возможности провериться на тех весах, на которых проверяются ценности души. После этого напоминания малое число задумается о том, стать ли лучше или улучшить жизненные условия.

Идея и вариации на темы кризиса уже не будоражат ни обыденный ум, ни рассудок специалистов. Первые устали и стараются нырнуть в приемлемые радости, вторые сформулировали способы проживания и наблюдают. На терпящем бедствие судне поведение спасающих всегда отличается умом, сообразительность и точностью возможных вмешательств. Образ артистов оркестра играющих на «Титанике» трагичен, но ближе мне по духу.

В моей жизни

В массовое сознание брошен китч конца света. Конец Света близок… Где же мои благие намерения успеть с кем-то душевно встретиться и пред иными повиниться?

За спичками не пошел, консервов не закупил. Мой дух познания неутолим и дерзает мыслить — а что же после конца света?

P.S. А дама, госпитализированная в отделение, вылечилась, доктора работали, родные навещали, муж был нежен и внимателен. Она планирует выписаться для встречи Нового года дома. После спада напряжения и тревожности рассказала, что интернета перечитала о конце света, и что голоса ей запрещали говорить и запугивали, и что мир погряз в грехах и нуждается в отмаливании Она начала есть и общаться, а стучать головой при молитвах перестала. Депрессия не прошла полностью, но свет в душе появился.

А идея отмаливать грехи мне нравится, особенно если и свои, и чужие, и кто-то несуетливо за меня помолится.