«Забирайте ваше заявление!» В Екатеринбурге суд не дал обжаловать спорный приговор о секс-насилии над школьницами

В Екатеринбурге Чкаловский районный суд мешает обжаловать свой приговор по сексуальному насилию. Когда одна из «жертв» написала кассационную жалобу с просьбой пересмотреть несправедливое решение (она утверждает, что никакого принуждения не было, а был оральный секс по согласию), тут же началось беспрецедентное давление на ее родителей с требованием забрать заявление. Об этом E1.RU рассказала сестра осужденного.

— Старшеклассница и раньше на суде говорила, что всё было добровольно, но ее слова игнорировали. Вторая девочка под давлением своего отца, сотрудника Росгвардии, узнавшего о случившемся, оговорила троих друзей. Как только нашей «жертве» исполнилось 18 лет, Оля (имя изменено. — Прим. ред.) написала кассационную жалобу с просьбой пересмотреть дело и отнесла в суд. Тут такой кипиш начался, ее матери тут же позвонили из суда и сказали идти забирать заявление, — рассказала Регина, сестра одного из осужденных. — В итоге мать ей устроила взбучку, и она под ее давлением забрала жалобу. Мой брат никакой не насильник, но ему дали огромный срок и теперь еще не дают защищать его.

По ее словам, маме девочки почему-то звонил кто-то из состава судьи Светланы Усатовой, выносившей приговор. Вот что рассказала Регине сама Оля, прилагаем запись разговора и стенограмму.

— Что случилось?

— Маме позвонили и сказали, что я подала кассационную жалобу.

— А мама твоя что?

— А че, так мне таких **** [тумаков] дали. Ну прям реальных **** [ударов]. Я получила знатно.

— А мама твоя что говорит по этому поводу, почему она хочет, чтобы ты забрала заявление?

— Она говорит, что мы в этом не принимали участия изначально. ***** [для чего] ты хочешь в это возвращаться? Ты что, ***** [сумасшедшая], что ли, или что? Она говорит, если законом так предусмотрено, там же не пишется в законе добровольно или недобровольно. Если уже выставлен этот приговор, че ты хочешь сделать? Ты че больная?

— А ты не пыталась с ней поговорить?

— Я пыталась с ней поговорить.

— А она что?

— Ну **** [блин], ну это мама. С мамой нет, нет, нет, нет. Я вообще не понимаю, почему они с ней связались, она не имеет к этому никакого отношения.

— А ты можешь, допустим, не забирать заявление, а сказать, что забрала?

— Нет, нет, я не буду этого делать. Звонить ей будут.

— То есть заявление забирается?

— Да.

— И участия больше не будешь принимать никакого или попытаешься?

— Я не буду, всё идет через мою маму. Если бы они в это были не впутаны, я бы продолжила, да. Но сейчас мне мама четко сказала — всё.

Сестра пострадавшего рассказала, что пытается встретиться с мамой девочки и узнать причину этой позиции, почему она мешает ей спасти ни в чем не повинного брата, но та теперь скрывается от нее.

— Ездили несколько раз и хотели поговорить с ней, но она не идет на контакт. Она работает в театре, и когда мы приезжаем, нам говорят, что ее якобы нет на месте постоянно по разным причинам. Я предполагаю, что ее просто запугали судьи и следователи, поскольку понимают, что сами виноваты и чем это чревато, — говорит сестра.

А вот что девушка написала в жалобе (копия документа есть в редакции), которую ее вынудили забрать обратно.

Я являюсь потерпевшей по уголовному делу по обвинению Исаева В. Р., Мансурова А. А., Багрова М. М., которые осуждены приговором Чкаловского районного суда города Екатеринбурга от 28 декабря 2021 года.

С приговором суда не согласна, полагаю что все подсудимые осуждены несправедливо, поскольку никакого насилия в отношении меня и Вероники [имя изменено. — Прим. ред.] никто не применял.

События, о которых идет речь, происходили в Екатеринбурге 28 и 29 июля 2020 года. Я и моя подруга Вероника вступили в сексуальные отношения, как 28 июля, так и 29 июля 2020 года. Я изначально говорила о том, что никакого насилия в отношении меня и Вероники не применялось.

Меня не приглашали на судебное заседание, если бы меня пригласили, то в суде я дала бы показания, аналогичные тому, что я сейчас пишу в жалобе.

Я не общаюсь в настоящее время с Вероникой, но когда мы ходили в полицию, то я видела и слышала, как отец (на тот момент действующий сотрудник Росгвардии. — Прим. ред.) ей говорил о том, чтобы она не говорила о добровольности с ее стороны.

Как я уже говорила, что все действия с нашей стороны были без принуждения со стороны Исаева, Мансурова, Багирова. Невозможно представить, чтобы в одной машине совершались со мной добровольные действия, а с Вероникой насильственные. Никакого насилия в отношении Вероники 29 июля 2020 года со стороны осужденных не было.

Я думаю, что Вероника просто боится сказать правду об обстоятельствах произошедшего.

Почему-то судом не учитывалось, что ни я, ни Вероника в полицию сами не обращались. К кому-то за помощью после 28 июля 2020 года тоже не обращались, а 29 июля 2020 года вновь поехали с ребятами и снова вступили с ними в сексуальные отношения.

Думаю, что суд не разобрался и осудил людей фактически не виноватых, полагаю, что является несправедливым лишать их свободы за добровольные действия со стороны потерпевших. Я прошу суд объективно разобраться по данному делу и принять справедливое решение. Исаева, Мансурова и Багирова не лишать свободы.

В Чкаловском районном суде отказались от всех комментариев.

Ранее мы подробно рассказывали об этом деле. Встреч было несколько. По версии обвинения, после первых «насильственных действий» молодежь продолжила общаться, и девушки пришли на второе (всего в деле два эпизода). Следователя Константина Шакирова это не смутило.

Несмотря на то что в деле имелось даже видео процесса, на котором видно, что пострадавшей никто не угрожал и за голову не удерживал (вопреки ее показаниям), трое обвиняемых получили от 7 до 9 лет лишения свободы. Как минимальный срок за убийство.