"Мы здесь просто умираем": наркоман из Полевского взорвал интернет "пронзительным рассказом" о своём городе

Наркоман Евгений Нечаев из Полевского написал пронзительное письмо о своём городе, который захлестнуло волной спайса. Мы приведём лишь выдержки из письма, с полным текстом можно ознакомиться на форуме E1.RU.

"Здравствуйте. Меня зовут Женя Нечаев, я живу в городе Полевской Свердловской области. Мне 26 лет. Я наркоман, который хочет бороться с наркотиками. В моём городе около 20% молодых мужчин и около 30% школьников регулярно употребляют спайсы и прочие курительные смеси. На самом деле даже барыги называют мне большие цифры, но я специально их уменьшил для придания минимальной правдоподобности. Потому как реальной цифре в 60% школьников не поверите, боюсь, даже вы".

"В моём городе уже давно де-факто легализована марихуана – полицейские, своими глазами видящие весь творящийся тут ужас, уже давно просто отбирают стафф (наркотик. – прим. авт.) у пойманных с марихуаной ребят, бьют их в профилактических целях и отпускают домой.

"В моём городе идёт жесточайшая конкуренция между барыгами, базы телефонов наркоманов продаются за пяти- и шестизначные суммы, за вечер на телефон из такой базы может поступить до десятка звонков".

"В моём городе есть битком набитый реабилитационный центр, в котором наркоманов держат прикованными к кроватям и "лечат" принудительным трудом, плоды которого продают на сторону. А также бьют, насилуют и убивают. Руководят им другие наркоманы. Действуют они под патронатом Русской православной церкви. На миллионы, заработанные на рабском труде наркоманов, за последние годы были с ноля построены храмы в ближайших сёлах Мраморское, Курганово и Косой Брод, отреставрированы храмы в посёлке Северском и самом Полевском".

"Я не знаю, что мне делать и как мне дальше среди всего этого существовать. Мне уже давно плевать на собственную жизнь, я не боюсь умереть. Но я знаю, что, начни я бороться со всем этим дерьмом, государственное нарколобби не позволит мне этого".

Мы выложили его письмо в Facebook для открытого обсуждения, но не все пользователи соцсетей поверили в реальность происходящего и в существование самого Евгения:

"Если это письмо ещё не редактировалось, настораживает слог. Такая логика изложения, нейтрально-литературная лексика и выделенные запятыми вводные конструкции нечасто встречаются в письменной речи даже у руководителей корпораций".

"Действительно, для наркомана, живущего почти в притоне, с выжженным мозгом очень высокий литературный слог. Хотя по сути тема правильная, дети растут, замалчивать давно поздно, а жить с этим ещё рано.."

"Мне показалось что фейк не по стилю. Вполне может человек так писать. Уильям Берроуз писал же ещё как. Меня зацепила фраза про то, что в Полевском де-факто легализована марихуана. Пишет якобы "человек в теме". Но мне сомнительно, что на рынке Полевского могут свободно конкурировать два продукта – один заведомо худшего качества и опасный (так называемые спайсы), но дешёвый, с высокой рентабельностью. Второй – не такой смертельный (спросите у токсикологов, как часто к ним попадают перекурившие марихуаны), одна рентабельность у него ниже, логистика сложнее, риск – тот же. И это очень странно, как спайсы ещё не вытеснили с рынка марихуану".

"Наверное, это ужасно, но никого этот "отрывок из чужой жизни " не удивил. Я сама из маленького городка, где на улицах много чего можно увидеть. Не совсем понятна цель публикации. На крик души не похоже, слив информации? Так вроде и данные даёт, свои ли?"

"Знаю его лично и не удивлён грамотностью написания текста, умнейший парень. В детстве ходили вместе в шахматный клуб".

Корреспондент E1.RU съездил в Полевской, чтобы поговорить с Женей.

Его дом целиком исписан аськами торговцев. Мы застали Женю в трёхкомнатной квартире, сидящим в кресле и беспрерывно смолящим сигареты. Квартира, кстати, не похожа на жильё наркомана: по словам Евгения, здесь раньше жила его бабушка, и, видимо, обстановка сохранилась от неё.

С порога Евгений заявил: "Снимайте моё лицо, снимайте меня – мне бояться нечего". Курил и оживлённо рассказывал, как его родной город превратился в гигантский наркопритон.

– Женя, расскажи о себе.

– Я родился и вырос на Уралмаше. Мне было 7 лет, я не успел начать учиться в первом классе, как мой отец умер от отравления алкоголем – спился. После его смерти мы с мамой переехали в Полевской. В 15 лет я здесь окончил школу и поступил на бюджетное отделение Матмеха в УрГУ, проучился и бросил. Потом в 16 поступил в СИНХ на "Банковское дело". Тоже бросил. В 17 подал документы в Технолого-экономический колледж, поступил на технолога ликёроводочного производства. Но там вообще ни дня на занятия не ходил.

– Наркотики давно начал принимать?

– Да, я не чужд жизненных удовольствий. Курил траву, синтетику. Но я не наркоман, не алкаш. С Нового года в завязке.

– Работал где-нибудь?

– Я работал в "Евросети", "Эльдорадо". Трудился экспедитором – ушёл оттуда. В 21 год от безнадёги ушёл в армию. Прослужил в Самаре в артиллерии. После дембеля сменил ещё несколько мест работы, жил с родителями в Екатеринбурге. Кормят вкусно, вопросов не задают, спать всегда можно – почему и не жить? Так и пришёл к 26 годам. И подумал – что-то делать-то надо, вроде уже не мальчик. Решил вернуться в Полевской.

– Зачем?

– Я поддерживал контакты с друзьями детства из Полевского и знал, что у них тут одни спайсы. Смеси появились в городе на рубеже 2010–2011 годов, вытеснив другие наркотики, и люди от них дохнут как мухи. Я же приехал, чтобы начать выращивать марихуану в квартире, продавать её и пересаживать спайсовых наркоманов на значительно менее вредную для здоровья марихуану. За это я получал бы миллионы и благодарность ото всех: от начальника ГУ МВД города до самого последнего наркомана. Но потом я осознал истинный масштаб трагедии и отказался от этой идеи – в лучшем случае я смог бы спасти 20–40 человек, а спасать надо 8 000 спайсовых наркоманов города. Поэтому я решил написать письмо в СМИ – понял, что один я не справлюсь – необходим общественный резонанс.

– А зачем заменять спайс марихуаной? Почему нельзя от них отказаться, совсем не принимать наркотики?

– Вы сами-то себе верите, что такое возможно? В городе осталось одно место работы – Северский трубный завод. А это вам не штаны в офисе протирать – это тяжёлая работа, после которой человеку необходим отдых. А зарплаты там такие, что вариантов релакса не особенно и много. Мужики здоровые приходят ко мне и ревут от безысходности. Потому что денег нет и как жить – непонятно.

У нас такого ужаса, как сейчас, близко никогда не было, даже в 2008 году. Зарплаты падают, работы нет никакой. Так было только в 2000-х годах, и мы верной дорогой идём обратно в 90-е.

Вот у меня друг 10 лет назад пришёл на работу электриком на трубный завод. Получал 20 тысяч. Сейчас стал руководителем средней руки в службе безопасности завода, а зарплата стала 22 тысячи. Вот и посчитайте, учитывая инфляцию, насколько у него реальные доходы упали. А у него за это время жена, дети появились. Их надо кормить, а нечем. И уехать некуда. И другой работы нет. И в такой ситуации две дороги: или в петлю, или сесть на наркотики.

– Проблемы же от этого никуда не деваются. Да и денег наркотики стоят.

– Дети, конечно, от этого никуда не деваются, но на проблемы становится легче забивать. А наркотики в Полевском очень доступны – номера телефонов и асек на каждом доме написаны. В любое время суток домой привозят. Открой окно – тебе наркоту самолётиком закинут, верёвку скинь – к верёвке привяжут. Предложение на рынке значительно превышает спрос, а барыг уже скоро станет больше, чем наркоманов.

А со спайсом бухать не надо, сексом заниматься не хочется – на баб не тратишься, в клуб идти не надо. Всё заменяет наркотик. И деньги копятся, и семья, если есть, довольна. На работе тоже одни плюсы – человек на завод приходит без запаха перегара, работоспособность тоже улучшается. Внешний вид у "спайсовых" отличный – в жизни они здоровее меня выглядят.

– А полиция может это как-то пресечь?

– Полиция никогда не была сдерживающим фактором, не является сейчас и не имеет предпосылок для начала успешной борьбы. А если произойдёт чудо, то противоядие давно найдено: огромное количество барыг в школах – 12–13 лет, денег хочется, уголовной ответственности не подлежат. Пользуются своей ненаказуемостью, торгуют в школах чуть ли не в открытую. Старшие товарищи используют их как курьеров при продаже спайсов потребителям. Все всё знают, никто ничего делать для борьбы с ними не желает. И на каждый новый законодательный запрет, принятие которых всегда проходит долго и со скрипом, наркорынок моментально находит ответ.

– То есть ты хочешь сказать, что наркотики полезны?

– Совершенно наоборот. Последствия от спайсов фатальные – сначала память ухудшается, возникают всякие бредовые идеи, нарушаются причинно-следственные связи. Постепенно человек превращается просто в амёбу, и рано или поздно это заканчивается смертью от передозировки. Главная опасность наркотиков не в зависимости, а в том, что они не сравнимое ни с чем другим удовольствие доставляют.

– И какие варианты в таком случае?

– Бросить очень тяжело – начинаются отходняки с тяжелейшим психологическим стрессом. Из него два доступных выхода: либо алкоголь, либо к попам в детский садик – там реабилитационный центр. Платишь по 18 000 рублей в месяц, и тебя там приковывают, бьют и заставляют работать. Помогает иногда, но ремиссия редко длится дольше пары месяцев. Люди уходят в запой, теряют семью, работу, внешний облик, деньги. И понимают, что когда долбили, то у них всё было хорошо. И снова начинают курить спайс. Это замкнутый круг. А никакой альтернативы нет.

– И что же делать тем, кто уже сидит на спайсе и хочет отказаться от него?

– Уезжать из Полевского и вообще из России. Тут нет перспектив исцелиться – науки наркологии нет как понятия. Такие вещи как "прогрессивные методики социальной адаптации наркозависимых", "потребность в смене психологического состояния", "повышенный эмоциональный порог", "комплексная замещающая терапия с упором на освоение практик максимилизации эндогенных наркотиков в организме " не знакомы не только рядовым врачам, но и их руководству. Наши специалисты элементарно не знакомы с такими науками, как теоретическая наркология и практическая наркология, плодами которых пользуются их западные коллеги.

Всё лечение в России – пристегнуть наручниками, бить и заставлять работать. Столь жизненно важной для современного российского общества проблемой у нас сейчас занимаются откровенные дилетанты, вроде главы УФСКН Иванова и министра Голиковой, и упоротые религиозные фанатики типа Ройзмана, категорически опровергающие все эффективные и передовые мировые достижения и взгляды в области наркологии и заявляющие, что способны лечить людей от ВИЧ.

В России нет эффективной законодательной базы для борьбы с наркоманией и наркоманами и нет перспектив, что она появится. Сейчас всем спайсовым наркоманам нужно поднимать руки и обращаться к западным странам: "Ребята! Вывезите нас отсюда!", "Спасите нас! Всю жизнь будем на вас работать!". Но сам я в такое развитие событий не верю. Запад относится к нам, как к варварам, и вполне обоснованно. Поэтому помощи ждать неоткуда. Остаётся только сидеть, долбить и ждать смерти. Именно этим все мы в Полевском и занимаемся.

Глава пресс-службы полиции Валерий Горелых сообщил корреспонденту E1.RU, что полиция наркоманами, конечно, занимается, но основным подразделением, отвечающим за борьбу с наркотрафиком в России, является Госнаркоконтроль.

– Несмотря на это, полицейские никогда в жизни не отворачивались от этой проблемы и не отвернутся до тех пор, пока на Среднем Урале останется хоть один наркодилер и пока есть хоть один подросток, которого какая-то мразь пытается подсадить на иглу или спайсы. Граждане, которые столкнулся с таким безобразием, мягко говоря, должны позвонить на линию 02. Это касается и надписей на фасадах домов, с помощью которых продвигаются наркотики: нужно позвонить в полицию, мы свяжемся с территориальной администрацией, и надписи закрасят. Параллельно начнётся работа по выявлению наркодилера.

В Госнаркоконтроле корреспонденту E1.RU сообщили, что назначили проверку по фактам, изложенным в письме Нечаева. Её сроки в ведомстве не уточняют.

Мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман сначала считал, что в словах парня был смысл, заявил, что краски в письме слегка сгущены. Он отметил, что 8 000 наркоманов в Полевском быть не может – их всего около 12 000 по всей области, по официальным данным. Но потом он встретился с Нечаевым лично и изменил мнение.

– Пришёл ко мне этот нарколыга, он не в адеквате, у него типичные последствия употребления курительных смесей, – рассказал мэр. – У него 0% конкретики. Когда начинает говорить, он не может остановиться и общается с какими-то космическими разумами. У него куча бредовых совершенно идей. Очевидно, что употребление курительных смесей имело необратимые для него последствия. Думаю, ему уже нельзя помочь.