История девочки-эмо: «Я носила 20 сережек и прокалывала язык на Вайнера, а сейчас у меня 3 бизнеса»

Мы запускаем новый проект, в котором будем рассказывать о том, чем живут сейчас екатеринбуржцы, которые в молодости всем своим внешним видом заявляли о том, что они не такие, как серое большинство. Они отращивали косые чёлки или брились налысо, ходили ночевать на кладбище или путешествовали автостопом с гитарой за плечами, набивали себе десятки татуировок или делали пирсинг в самых немыслимых местах. Речь идёт об эмо, готах, хиппи и представителях других субкультур, популярных в начале XXI века.

Сегодня рассказ о бывшей эмо, а сейчас — бизнес-леди, екатеринбурженке Ксении Акушевой. 10 лет назад она одевалась в розово-чёрный и носила на пары в университет ошейник с шипами. Своё увлечение эмо-культурой Ксения называет веянием моды, но при этом признаётся — странный внешний вид помог ей стать увереннее в себе.

— Когда я училась на первом-втором курсе, было модно быть эмо. Я отращивала огромную чёлку, у левого глаза даже зрение ухудшилось на диоптрию. Носила ярко-голубые линзы. В ухе было 14 серёжек, — вспоминает Ксения. — Это было модно, что-то новенькое, какая-то фишка. И мне вообще нравился этот стиль в одежде — сочетание чёрного и розового, немного депрессняка. Было такое слово «позерство» — когда ты нарочито ярко одеваешься, демонстрируя всем своим видом принадлежность к субкультуре. У меня был розовый галстук, какая-то розовая кофточка, сверху я надевала чёрную, чтобы был контраст. Красила волосы в выжжено-чёрный цвет. Был проколот язык. Был ошейник с шипами, цепи. Я как-то даже в универ заявилась в этом ошейнике.

— То есть эта была твоя повседневная одежда?

— Да-да! Большое спасибо моим мудрым и терпеливым родителям. Они не критиковали меня, не говорили: «Дочь, ты с ума сошла?», они понимали, что ребёнок самовыражается, и это пройдёт, если не запрещать.

— Как окружающие реагировали? Преподаватели?

— Обращали внимание, и мне нравилось это внимание. Это был способ выделиться. Меня спасало то, что я очень хорошо училась, окончила универ с красным дипломом. Преподаватели закрывали на это глаза. Пару раз интересовались, почему я так выгляжу, я объясняла, что это эмо-культура. На одной паре я даже делала доклад на эту тему.

— Зачем тебе это всё было надо?

— Тогда был период юношеского максимализма — когда либо всё, либо ничего. Эмо мне прямо «зашло». В то время параллельно развивалась гламурная культура: шпильки, нарощенные волосы, ногти — и мне это вообще не нравилось. Таким образом я противопоставляла себя «гламурным чикам». Считалось, что эмо — это плаксивые подростки, режущие себе вены. Но я этим никогда не страдала, у меня не было попыток суицида.

— А эмо-музыку слушала?

— Нет, мне она не нравилась. Я слушала рок-музыку. Я считаю себя таким прожжённым рокером, если можно так про девушку сказать. «Ария», Кипелов, Metallica, Scorpions — я слушала их не потому, что модно, а потому, что душа просила. На каждый концерт я шила себе одежду чёрную, рисовала крылья на спине.

— Ты до сих пор их слушаешь?

— Да! Я ходила в этом году на концерт «Арии» с симфоническим оркестром. Достала из шкафа пыльные цепи... Заиграла первая песня, и у меня слёзы градом покатились. Муж смотрит на меня, говорит: «Что с тобой? Тебе не нравится?», я ему отвечаю: «Саша, не трогай меня. У меня молодость перед глазами проносится!»

— У эмо были какие-то особые места для встреч?

— Екатеринбургские эмо тусили на Вайнера. Популярная была Pizza Mia на 5-м этаже. Однажды я даже прокалывала там человеку язык. Ещё заброшенная больница в Зелёной Роще — это вообще классика жанра. Делали там всякие а-ля суицидные фотосессии. А когда приезжали какие-то группы, то все зависали в клубах.

— Сейчас общаешься с людьми из той тусовки?

— Тусовка была очень большая, остались единицы из тех, с кем я сейчас общаюсь, просто потому что это очень интересные люди, яркие личности.

— Когда это всё закончилось, ты помнишь? Тебя как-то резко отпустило?

— Нет, это произошло очень органично, когда я начала работать в офисе. На собеседованиях надо было выглядеть прилично. Перед ними я доставала все серёжки из уха (а оно было красное и огромное, как пельмень), из языка, брови, носа и выглядела как приличный человек. Надо было себя продать как профессионала, имени ещё не было, никто не знал, кто такая Ксения Акушева. Когда меня уже брали на работу, я надевала обратно серёжки, но конфликтов с работодателем по этому поводу не было. Единственное — на концерне «Калина» были категорически против подобных вещей, но мне и самой там не понравилось, проработала всего две недели.

— А почему пирсинг сняла?

— Потому что надоело. Кроме 14 серёжек у меня был туннель на сантиметр. В животе остался пирсинг, мне нравится. Время от времени вставляю серёжку в бровь или язык, когда внутри какая-то чертовщинка просыпается. Если мне хочется, я это делаю. Но, конечно, я не приду на какое-то важное мероприятие в рваных джинсах. У меня есть понимание допустимого и недопустимого в деловом мире.

— А сейчас чем занимаешься?

— Ещё в студенческие годы я начала заниматься бизнесом. Мне это нравилось, потому что нет строгого дресс-кода, графика. Я сама решаю, что делать, и несу ответственность за свои поступки. Клиенту «по барабану», как я выгляжу, сколько серёжек у меня в ухе, в строгом костюме я сижу или в футболке с черепами. Сейчас у меня три бизнеса, основной — в сфере госзаказа, второй — это организация деловых мероприятий в Екатеринбурге, и третий — самый душевный и любимый — это собственные авторские программы. Я провожу живые семинары и онлайн-тренинги, учу старту и развитию бизнеса, работе с целями, мотивацией, личной эффективностью.

— Цепи и ошейники уже не носишь?

— А сейчас мне этого не хочется. Нет потребности самоутверждаться за счёт внешнего вида. Я сейчас и платьишки ношу, мне это нравится. Могу быть на каблуках и в костюме. Но всё равно есть некий налёт рокерства. Мой такой свободолюбивый образ выработался как раз в «эмошные» времена. Тогда я могла идти по улице, и на меня косо смотрели с подтекстом: «Ты девочка вообще или мальчик?» А мне было неважно. Развилась уверенность в себе и своём мнении.

— Есть какие-то моменты, за которые тебе стыдно?

— Иногда я смотрю на старые фотографии и удивляюсь: «Это действительно я? Я это отчебучивала?» Например, я могла подойти к родителям с фразой: «Мам, пап, я уезжаю в Питер на концерт!» Могла всю ночь протусить где-то, а потом как ни в чём не бывало пойти на пары. Сейчас я слежу за графиком, режимом сна и отдыха и просто поражаюсь — сколько было энергии, драйва, насколько это всё было безбашенно! Но я не стесняюсь этого прошлого. Я его не демонстрирую, но и не скрываю.

— Какой был самый безбашенный поступок?

— Их было много! Например, долго копить деньги на концерт Muse, потом поехать в Санкт-Петербург на них, там отрываться, по пути заскочить на концерт Шакиры… И это всё в разгар сессии! Но я её в итоге сдала.

— Что партнёры по бизнесу говорят, когда находят твои фото в цепях и розовом галстуке?

— Скидывают мне фотографии: «Это ты? Ты такая была?» Но я не считаю, что этого нужно стыдиться. Это часть моего пути, моей жизни, я принимаю это. Кроме того, любой дяденька в пиджаке когда-то был молодым и драйвовым. Когда начинаешь с партнёрами общаться, находятся точки соприкосновения, оказывается, что мы, например, на одном концерте рядом стояли. Сразу становится легче находить общий язык.

Если вы тоже в молодости были эмо, готом, хиппи или увлекались другой субкультурой и у вас есть интересная история, напишите нам на почту news@corp.e1.ru или позвоните по телефону +7 (343) 34–555–34. Также можно воспользоваться WhatsApp и Viber — их номер +7 909 704 57 70.