«Протесты частного сектора — это манипуляция»: первый вице-мэр — о том, как будем жить по новому генплану

Заместитель главы Екатеринбурга по вопросам капитального строительства и землепользования Алексей Бирюлин стал первым вице-мэром, которого назначил Александр Высокинский после того, как в сентябре 2018 года вернулся в мэрию. В большом интервью Алексей Бирюлин рассказал E1.RU о главных стройках Екатеринбурга, прокомментировал конфликты мэрии с застройщиками и жителями Цыганского поселка и объяснил, как жить по генплану в ближайшие 20 лет. Чтобы вам было легче читать, мы разбили интервью на несколько частей по сюжетам.

— Алексей Владимирович, в Екатеринбурге недавно прошел митинг жителей Цыганского поселка, не желающих съезжать из своих частных домов, на месте которых хотят построить высотки. Есть ли у них шанс остаться жить там, где они живут?

— В утвержденном и действующем в настоящее время генплане до 2025 года это место (в границах улиц Волгоградской, Ясной, Бардина и Чкалова. — Прим. ред.) предусмотрено под многоэтажную и среднеэтажную застройку. Проект генплана до 2035 года, который недавно прошел общественные обсуждения, содержал ровно те же самые решения. Я полагаю, что [протесты из-за застройки Цыганского поселка] — это попытка манипулировать [общественным мнением], так же как и история с протестами против застройки частного сектора на Уралмаше.

— Обычно, когда частный сектор сносят, это старые избушки, а там стоят хорошие коттеджи, их даже жалко разрушать.

— Город должен развиваться. Правовых оснований для сноса или отселения людей из коттеджей в одностороннем порядке у власти нет. Такое возможно только при строительстве дорог и инженерных сетей, но не домов. Поэтому перспективная территория в генеральном плане предусматривается под застройку, а отселяют людей и выкупают у них участки застройщики. Если инвестор-застройщик запланировал развивать территорию, то ему необходимо на рыночных условиях договориться с собственником коттеджа. Согласился собственник коттеджа дом продать — обозначает цену и договаривается с застройщиком.

— То есть, чисто теоретически, жильцы могут как угодно долго отказываться от переезда?

— Пока с ними не договорится инвестор.

— А если суд решит иначе?

— У инвесторов нет оснований идти в суд, если речь не идет об изъятии земли под строительство улично-дорожной сети.

— Получается такая же история, как со сносом шестиэтажки ради расширения филармонии. Она тоже начиналась с громкого скандала, а закончилась выкупом — и все, кажется, удовлетворены.

— Один в один. Договорились с жителями — выкупили, не договорились — не выкупили.

Мэрия нашла новые здания, которые построили по поддельным документам

— Незаконное двухэтажное здание над станцией метро «Бажовская»: на какой стадии сейчас находится разбирательство с руководством компании «Промавтосервис», которая его построила?

— Администрация города в арбитраже выиграла процесс — это первая инстанция. Суд принял решение признать здание самовольным строением и снести его, собственники постройки подали апелляцию.

— Как я понял, эти люди действовали поэтапно: начали с законных процедур, оформили место под парковку, потом решили построить что-то временное. В какой-то момент документы были подделаны и появилась коробка бизнес-центра?

— Земельный участок изначально предоставили под плоскостную парковку на 280 мест без права капитального строительства. Выявился факт использования постановления главы администрации Екатеринбурга с иным содержанием, нежели то, которое было принято администрацией. На основании этого документа был изменен вид использования [земельного участка]. При этом изменение вида разрешенного использования не давало права возведения объекта капитального строительства на этом земельном участке.

— Если это сделали один раз, значит, есть возможность повторить. Сколько зданий в Екатеринбурге построено в результате таких подделок?

— Есть такие объекты, но я бы не хотел называть их публично, потому что идет анализ ситуации.

— Их много?

— Они есть.

— Будете обращаться в прокуратуру?

— Выясним в процессе формирования позиции.

— Когда предпримете следующие шаги?

— Как только будем готовы.

— В Академическом и на Широкой Речке есть проблемы с проездом из одного района в другой, с выездом в центр города. Когда и как их решат?

— В прошлом году мы запустили первый этап развязки: кольцо на Серафимы Дерябиной и Онуфриева. Второй этап — эстакада по Объездной, транзит. Проектируется развязка Амундсена — Объездной, пока не говорим, когда это войдет в стройку.

В строительстве находится продолжение улицы Краснолесья, которое пробьется в улицу Тенистую на Широкой Речке — это первая связь с Академическим. Мы занимаемся отселением под улично-дорожную сеть и выносом газопровода, наша задача — сделать эту улицу в 2020 году.

Сейчас в проектировании находится вторая улица, отрезок от Сахарова в Академическом до Широкой Речки переходит в улицу Хрустальногорскую. Она связана с улицей Суходольской, в планах — строительство улицы Евгения Савкова. В следующем году мы хотим начать строить эту улицу, чтобы она была готова к сдаче образовательного центра на Широкой Речке. Дорога около центра станет второй связкой Широкой Речки и Академического.

Когда «поедет» развязка у «Калины»

— Мэробещал, что реконструкция развязки у «Калины» начнется в 2020 году. Когда именно это случится?

— Планируем во втором полугодии.

— Сколько времени займут работы?

— Все зависит от средств: если они появятся в полном объеме — сделаем быстрее, будут в меньшем — делать придется медленнее. Задача — заниматься объектом, выполнять подготовительные работы, потому что, например, выноска инженерных сетей — очень длительный процесс.

— Местные жители опасаются, что, когда развязку сделают, будут проблемы с экологией, потому что вырастет транспортный поток, а с ним — объем выхлопных газов.

— На этот проект есть заключение государственной экспертизы, которая предъявляет экологические требования. Проект этим требованиям соответствует. Сейчас на мосту машины стоят в пробках, которые исчезнут после окончания строительства, а чем выше скорость движения машины, тем меньше выхлопных газов она выпускает. Добавлю также, что по проекту на развязке установят шумозащитные экраны, как на эстакаде по Московской.

— Несколько месяцев после открытия новой части Макаровского моста там не было активных работ. Когда возобновите строительство?

— Летом начнем демонтаж старой части моста, по которой сейчас нет движения, а после этого будем возводить новую конструкцию. Это второй этап реконструкции, а третий — строительство улицы Николая Никонова до улиц Лермонтова и Шевченко, на него еще нет проекта.

— Когда строители сдадут вторую половину моста?

— Возможно, в 2021 году. Пока не загадываем, проект еще в стадии подготовки, его доделают в ближайшие месяцы. Заявки на финансирование мы уже подали.

— Будут ли строители перекрывать дороги на время сноса старой части?

— По новой части движение ограничивать не планируют. Транспортная схема в период строительства будет определена проектом организации строительства.

— Кроме Макаровского моста несколько лет назад планировали продлить улицу Опалихинскую и построить еще один выезд из Заречного, на улицу Папанина. В Заречном сейчас строят много домов, этот мост разгрузил бы дороги, но проект, похоже, похоронили.

— Проектная документация на этот мост есть, будем смотреть, как реализовывать. По всем транспортным расчетам он нужен. Но основная задача сейчас — Макаровский мост, который серьезно разгрузит дорожную ситуацию, в том числе с выездом из Заречного по улице Гражданской. Дальше в планах — строительство улицы Героев России с переходом в Черепанова, сроки пока неизвестны, мы только формируем технические задания.

— В прошлом году «вдруг» выяснилось, что в Академическом и на Широкой Речке, да и в других районах города жилья построили много, а школ там почти нет. Почему застройщики сами не могут возводить школы? Казалось бы, это увеличивает привлекательность района для покупателей квартир.

— Чтобы вы понимали: строительство миллиона квадратных метров жилья требует дополнительных вложений в инфраструктуру — а это дороги и социальные учреждения — на 10 миллиардов рублей. То есть государство должно вложить за каждый квадратный метр введенного жилья 10 тысяч рублей на развитие инфраструктуры. Миллион построили — 10 миллиардов вложили, чтобы были школы, дороги, садики, больницы.

Разногласия [в отношениях мэрии с застройщиками] возникают из-за того, что отсутствует понимание механизмов и источников выкупа участков под планируемые в градостроительной документации социальные объекты. Как правило, застройщик в проекте планировки «рисует» социальную инфраструктуру на земельных участках, находящихся в частной собственности, в том числе в частном секторе — там стоят коттеджи, а вместо них школу в проекте нарисовали!

Мы понимаем, что мэрия не может выкупить участок у хозяев, — и тогда начинаем искать механизмы, как обеспечить инфраструктуру. Мы не заставляем застройщиков строить школы, у нас нет такого права. Думаю, что они не выдержали бы такой нагрузки. Строительство школ и детских садов — задача города.

Есть компании, которые разрабатывают за свой счет проектную документацию на школы. Мы такое, конечно, приветствуем. Но это относится к свободным площадкам, или к тем участкам, на которых можно разместить пристрой к действующей школе, что позволит обеспечить строящееся жилье.

— Получается, там, где нет возможности разместить школу с необходимым количеством мест, у застройщика только один выход — строить дома меньшего размера?

— Да. Сегодня в нормативах градостроительного проектирования прописаны плотность жилья, нормативы обеспечения садиками, школами и радиус доступности этих объектов. В Екатеринбурге не плотность застройки узкое место, а возможность социальной инфраструктуры обеспечить всех местами в школах и садиках.

Мы разработали «тепловую карту», которая наглядно показывает, какие районы города обеспечены школами, а какие нет. С учетом данных этой карты мы запланировали строительство 22 школ вместимостью более 18 000 мест до 2025 года, одну уже построили, еще девять строим сейчас. А горожане с детьми могут пользоваться этой картой, когда решат переехать из одного района Екатеринбурга в другой.

— Глава строительной компании PRINZIP Геннадий Черных через суд отменил норму, которая обязывала застройщиков согласовывать архитектуру зданий с администрацией Екатеринбурга. Вы могли не выдавать разрешение на строительство без такого согласования, а теперь не можете. Почему не получилось договориться с Геннадием Черных без обращения к правосудию?

— Надо спросить у тех, кто писал заявление. Со своей стороны хочу отметить: норма по согласованию введена в 2015 году, в период работы Сергея Петровича Мямина, бывшего замглавы города по капитальному строительству, и главного архитектора Тимура Абдуллаева. Это было ноу-хау в регулировании архитектурного облика города.

— Вы будете оспаривать это решение?

— Думаем, как быть. Важно другое: Министерством строительства Российской Федерации разработан законопроект, принятие которого систематизирует этот вопрос и разрешит органам местного самоуправления указывать в правилах землепользования и застройки требования к архитектурно-градостроительному облику зданий. Коллеги, чьи фамилии я назвал, несколько лет назад понимали, что нам нужны такие правила. А федеральный законодатель, видя, что в регионах вопрос не урегулирован, уже вносит поправки в Градостроительный кодекс.

Согласование необходимо, хотя мы понимаем, что у застройщиков возникают вопросы о сроках и обосновании претензий. Мы планируем вместе с профессиональным сообществом проговорить, как будем двигаться и будем решать эти вопросы вместе — ключевое слово «вместе». Город должен быть красивым.

— В Екатеринбурге есть здания, на которые вы смотрите и думаете: «Снес бы, была б моя воля», которые портят облик города, на ваш взгляд?

— Есть, но оставлю мнение о них при себе.

— По моей информации, у застройщиков в городе сейчас есть одобренные мэрией проекты на 32 миллиона квадратных метров, при том что уже построено около 40 миллионов. Если это верно, получается, что строительные компании готовы построить еще один Екатеринбург в черте Екатеринбурга.

— На сегодня жилищный фонд Екатеринбурга — 38 миллионов квадратных метров. Подписанных проектов планировки — еще примерно на 30 миллионов. Из них 15 миллионов — те территории, на которых хоть что-то делается, еще 15 утверждены, но лежат мертвым грузом. Разрешений на строительство выдано на 4 миллиона квадратных метров жилья.

Жизнь на месте не стоит, застройщики меняют планы, приходится корректировать градостроительную документацию, например, увеличивать объемы строительства. В этом заключается наша сегодняшняя работа — рассматривать корректировки того, что разрабатывают застройщики.

Сравним цифры: в 2017 году были утверждены проекты планировки территории с потенциалом на 4,4 миллиона квадратных метров жилья. В 2018 году — на 600 тысяч квадратных метров, в 2019-м — на 5,5 миллиона квадратных метров. Когда говорят, что мы не даем кому-то строить, это все-таки неправда.

— Мэрия не смогла закончить работу над генеральным планом развития Екатеринбурга до 2035 года, хотя планировалось, что примет его в 2019 году. Между тем местные архитекторы и застройщики были очень недовольны, что в разработке генплана участвовало мало екатеринбуржцев-экспертов из строительной отрасли.

— Действительно, мы планировали закончить работу над генпланом в 2019 году, но процесс продолжается.

В 2016–2017 годах администрация города разработала новый стратегический план развития города и стратегию пространственного развития. Стратегия пространственного развития города — это документ общественного согласия, в нем присутствует видение, основные принципы развития, стратегические направления и конкретные проекты. В нем заложены идеи и взгляды бизнесменов, ученых, общественников и чиновников, которые обсуждали стратегию на экспертных советах.

В процессе работы над стратегией был реализован проект «100 мыслей о Екатеринбурге» — это сборник эссе разных горожан с видением того, каким должен быть город.

Все это вошло в стратегический план развития Екатеринбурга, его утвердили в 2018 году. Этот план, в свою очередь, стал основой генплана, который вынесли на общественное обсуждение [в конце 2019 года]. Параллельно мы получали мнения и предложения застройщиков и других профессионалов. Все инициативы мы взяли на карандаш и учтем их при продолжении работы над генпланом, это основная задача.

— В последние годы вы были либо на государственной, либо на муниципальной службе, но пару раз уходили в частный сектор, в компании ПИК и «Синара Девелопмент». Почему вы сделали выбор в пользу городского и государственного управления?

— Руководство сделало мне предложение, от которого нельзя было отказаться: «Давай, у тебя есть знания, есть опыт, нужно помочь». Я же живу в этом городе, и, если я чем-то могу быть полезен, почему бы и нет?

— Какие задачи вы перед собой ставите на посту вице-мэра?

— Моя главная задача — формирование единых правил игры в области градостроительства, то есть создание единых нормативов, требований, положений о разработке основных документов. Все процессы надо систематизировать и сделать максимально прозрачными, чтобы город развивался сбалансированно. Не должно быть перекоса в одну отрасль, например, когда нового жилья много, а инфраструктура за ним не успевает. Это непросто, но это нужно делать, иначе постоянно будем получать такие ситуации, как в Академическом: школ не хватает, садиков не хватает, в первый класс огромные очереди.

Второй блок вопросов — строительство инфраструктуры: социальной, улично-дорожной. Это две приоритетные задачи, чтобы их реализовать, нужно максимально все систематизировать. И главное: эти правила игры должны быть едины для всех, не должно быть любимчиков. Мы на работе и должны исполнять свои обязанности беспристрастно.

Считаю, что мы в конце прошлого года вошли в стадию серьезного, конструктивного, положительного взаимодействия [с профессиональным сообществом, в том числе с застройщиками]. Верю, что все участники начинают понимать, о чем речь. Мы стараемся находить компромиссные решения, которые принимаются сообществом, а оно, в свою очередь, понимает наши задачи.